«Мы живем в маленьком хуторке близ села Киевского. Домов в хуторке немного, всего одна улица. Но история поселения имеет глубокие корни во времени. И царская, и советская, и военная, и послевоенная, и постсоветская. А мы хотим, чтобы он жил и в будущем. Мы лишены почти всех благ цивилизации: у нас нет водопровода, газа, канализации, до маршрутки нужно идти три километра пешком. Доступно только электричество и свежий, сладкий, пропитанный пением птиц воздух. Но сегодня у хутора есть реальная угроза вымирания. У нас почти нет воды. Единственный источник — это русло реки Адагум, окружающей наш хутор со всех сторон. Когда-то чистая, светлая, зарыбленная река была источником воды для всего населения. В загрязнении русла нашей вины нет. Это произошло как результат строительства сбросного канала. Сегодня река представляет собой страшную картину — загнивающая тухлая вода с пиявками. Мы давно увидели проблему речки, и наш квартальный Турчин Н.И. с 1996 года обивает пороги учреждений с просьбами о помощи. Не отказывает никто. У всех один ответ: нет денег, вот будут, тогда... Но река в ужасном состоянии... У нас в хуторе более десятка детей. Это дети Кубани, нашего родного края. Что за воду они пьют сегодня? Это неинтересно ни главе Крымского района Крутько В.В., ни Киевскому сельскому Совету. Наша речка способна подпитываться родниками. Если очистить русло — они заработают...»

Это строки из письма, заканчивающегося призывом «Помогите выжить!». Оно пришло в редакцию «Вольной Кубани» от жительницы хутора Л.Н. Гребенщиковой, подкрепленное подписями соседей. Написала она о «бездушном отношении главы поселения Я.Г. Будагова». Тот ответил на жалобу через месяц, посоветовав хуторянам бурить скважины во дворах: «Наш хутор стоит на плавуне, скважины пробивали, их заваливало, в этом году скважины провалились, даже трубы поломало». Или брать воду во дворе дома № 1, где есть колодец. «Это частное подворье, туда всех не допустят, да и рядом старое немецкое кладбище. О каких саннормах может идти речь? Длина нашей улицы около километра. Донесет ли бабушка по страшной жаре водичку до своего дома? Г-ну Будагову все равно, умрет ли бабушка по дороге или ребенок попадет в больницу из-за плохой воды».

История с водой в хуторе Некрасовском действительно «с бородой». Когда-то старое русло реки поило и поля и людей. Весеннее половодье топило дворы — тот же квартальный Турчин вспоминал, как на лодке подплывал к собственному дому. И вообще, «до риса» вокруг были плавни, хутор Некрасовский называли «плавневым островом». Потом спасали от воды насосные станции Варнавинского магистрального канала. Но в начале 90-х, с разорением рисоводческого хозяйства, гидротехнические сооружения разобрали в одну ночь. В рисовой системе теперь выращивают пшеницу и овощи, вода нынче дорогая, «Кубаньмелио-водхоз» разбрасываться ею не будет, особенно в засушливое лето.

При чем тут «водное управление»? Дело в том, что магистральный канал в границах хутора дважды перерезал старое русло Адагума. Это и стало началом конца реки. Оно заилено, вода стоит зеленая. За последние десять лет рецепты решения проблемы водоснабжения хуторов Некрасовского и Калиновка были разные. Еще в 2001 году в качестве вариантов в администрации Крымского района рассматривали «водовыпускное сооружение на правой дамбе Варнавинского сбросного канала для подпитки русла реки Адагум» или «разовую подпитку русла установкой передвижной насосной станции», но сходились на том, что «углубление русла реки Адагум в районе хутора Некрасовского и регулярная подпитка из сбросного канала через существующий сифон» лучше. Сметная стоимость работ по углублению русла тогда составляла 206615 рублей.

В 2005 году жителям хуторов отвечали, что «решить вопрос о подпитке колодцев можно, углубив старое русло реки, в результате этого должны вскрыться родники и увеличится приток воды. Сметная стоимость этих работ — 650—700 тысяч рублей. Средства будут изыскиваться из местного или краевого бюджета и при решении вопроса финансирования работы будут выполнены Крымским филиалом ФГУ управление «Кубаньмелиоводхоз».

В 2006 году средств так и не нашли, но пообещали уже на уровне поселения «заслушать вопрос на очередной сессии Совета для включения в программу социального развития поселения». В 2007 году снова терзали бумагу на предмет «очистки старого русла реки Адагум, находящегося между Варнавинским сбросным каналом и магистральным каналом Варнавинской оросительной системы. Стоимость работ по очистке русла вдоль хутора Некрасовского протяженностью 2,5 километра и вдоль Варнавинского сбросного канала к хутору Калиновка протяженностью 1,4 километра составит 1461,5 тысячи рублей». Денег снова не нашли. В 2010-м в истории водной проблемы двух хуторов появился ответ администрации Киевского сельского поселения за подписью главы Я.Г. Будагова, в котором глава дает совет «брать воду из колодца возле дома № 1». Все вернулось на круги своя.

Проблемы хуторов и станиц всегда были в редакции нашей газеты на особом контроле. Вот и в этом случае еду в Крымский район.

По дороге заместитель главы Киевского сельского поселения А.А. Арестов (он несколько лет был главой и в курсе проблемы) рассказывает о местных достопримечательностях. О площадке под инвестиционный проект «Агро-сити», о целебном источнике рядом с фермерскими садами. Поселение небогатое, дотационное, как бусины на четках — хутора Борисовский, Ольховский, Никитинский, Некрасовский, Калиновка. Проблема у всех одна: нет газа, хутора малочисленные, по одной-две улицы, разбросанные. В программу газификации с таким набором не войдешь, как минимум нужна сотня дворов, компактно расположенных. Возможности приходят в поселение с большими финансовоемкими проектами, но не используются. К примеру, рассказывает А.А. Арестов, несколько лет назад готовили площадку под строительство стекольного завода (нынешнего «Русджама»). С реализацией этого проекта на территории Киевского поселения в хутора пришел бы газ, инвестор брал на себя такие обязательства. Но... заартачились сами хуторяне. Митинговали против строительства стекольного завода, якобы угрожающего экологии. И его построили на окраине Крымска.

Несколько поворотов по гравийной (отсыпанной в рамках краевой программы) дороге — и мы едем по единственной безымянной улице хутора Некрасовского. Даже не улица, а ее половина на 700 метров тянется вдоль речки- старицы, калитки же и разномастные заборы смотрят на заросшую чертополохом и могучей амброзией пойму реки, выделенную поселением под пастбище. Когда-то в хуторе было 45 дворов, 35 ребятишек бегали в школу. Сегодня коренных жителей осталось 16 человек, в основном пенсионеры, да плюс 10 дачников — кто купил дома и перебрался на жительство, а кто только в выходные летом наезжает. Долго гадать не приходится, местный тут живет или приезжий. У первых — крестьянская чистота во дворах, у вторых — дачная неприбранность.

Хозяйку дома № 4 и автора письма Людмилу Гребенщикову застаем дома. Пять лет назад они с мужем купили «домик в деревне» как дачу, а теперь перебрались сюда из Геленджика на постоянное жительство. Муж работает в Крымске, она с двумя маленькими детьми дома. Старый дом, покосившийся забор, заросший сорняками огород (вот вам и санитарные нормы!), из обвалившегося колодца торчит кусок трубы, а вокруг сколько глаза хватит — цветет богатырская амброзия. «Не боитесь, что вместо свежего воздуха ваши дети заработают аллергию?» — спрашиваю у хозяйки. «Нет, мы не болеем», — следует бодрый ответ. Скважина провалилась в этом году во время весенних ливней, но так за лето ничего и не сделали.

Идем по вымершей улице дальше в поисках живой души. В доме № 3 живет семья Исаенко — мать и сын.

Жили в Новороссийске, ездили в хутор к родителям мужа, — рассказывает Вера Петровна. — Муж умер, и мы перебрались насовсем. На огороде есть скважина, вода бежит плохо, ходим за водой к соседям.

Лидия Тимофеевна Бойко живет в хуторе с 1963 года. У нее свой колодец с капитальным железобетонным кольцом наверху, но вода техническая, для питья и приготовления пищи берет у соседей в доме № 8.

— Колодец чистить надо, заилен, потому и вода плохая, — сетует бабушка. — И есть кому чистить — сын живет в Новороссийске, зять с дочерью в селе Киевском, рядом. Но...

Председатель квартального комитета Николай Игнатович Турчин — хозяин основательный. Дом, беседка с виноградом, колодец по всем правилам, с крышкой и воротом. «80 лет пьем эту воду», — сказал он и предложил попить нам. Попробовала и я той воды. Нельзя назвать ее прозрачной как слеза, но гнилой и тухлой — тоже. Вместе со старожилом подсчитываем, сколько же всего колодцев в хуторе. Оказалось, восемь. Когда последний раз кто-нибудь в хуторе чистил свой колодец, и он вспомнить не мог. Сама речка-старица — старое русло Адагума, огибающее хутор, — заросла камышами так, что с берега еле видна полоска даже не воды, а густой зеленой ряски. Рядом брошенное фермером поле, укрытое ковром амброзии.

В 2005 году территориальным отделом УФС Роспотребнадзора было проверено качество воды в колодцах и открытых водоемах хуторов Некрасовского и Новокалиновка. Как сказано в официальном ответе, «качество воды в колодцах не отвечает требованиям СанПиН 2.1.4.1175-02. Превышено содержание нитратов и показатели жесткости». Есть претензии к санитарной охране источников, но, подчеркнуто в заключении Роспотребнадзора, «связь между составом воды в бывшей реке Адагум и колодцах хуторов не прослеживается».

Сегодня можно сколько угодно негодовать по поводу безответственности власть предержащих, щедро раздающих пустые обещания. Но за минувшие годы не только чиновники ушли, но и новые законы появились. Закон о местном самоуправлении заставляет «по одежке протягивать ножки». И есть бюджет поселения, для которого проект очистки старого русла реки Адагум, на чем настаивают жители хутора, задача неподъемная. По словам Г.Ф. Харламовой, заместителя главы Крымского района, сумма нужна примерно в пять миллионов рублей. Это при том, что весь бюджет Киевского поселения еле набирает семь миллионов.

— На сегодняшний день, — говорит глава района В.В. Крутько, — водоснабжение хутора Некрасовского относится к полномочиям Киевского поселения. Вынуть оттуда такую сумму денег и оставить поселение без ремонта школ, детсадов, без благоустройства — не вариант. Вариантом могло бы стать привлечение инвесторов, фермеров на эту землю. Но в любом случае нужен диалог с жителями хутора. Без взаимного диалога проблему не решить. Как минимум надо друг друга слышать...

И вот почему. В самом селе Киевском каждый год в половодье более двух с половиной тысяч человек находятся под угрозой затопления. Горная речка Кудако — летом курица перешагнет, весной же крушит все на своем пути. Последний раз русло реки чистили полвека назад. Так вот очистить русло, расширить берега и укрепить дамбы стоит... 11 миллионов рублей. Есть проект, соответствующие документы ушли в департамент ГО и ЧС края, решается вопрос финансирования. Ясно, что это проблема первоочередная, со стихией не поспоришь. Но и тут есть повод для размышлений. «Сколько живу здесь, — говорит А.А. Арестов (он в свое время 29 лет учительствовал в школе), — а на местный народ удивляюсь. В марте этого года, когда река Кудако вышла из берегов и вода полилась по улице Советской, люди обрывали телефоны в администрации: приезжайте, спасайте! А то и покрепче: чинуши, мол, морды отъели, вам и дела нет и прочее. А всего-то делов было выйти с лопатой, чуть-чуть дамбу нарастить. Так мы с главой Будаговым рукава закатали и сделали это — 18 лопаток земли (специально посчитал) бросили. Под взглядами киевцев из-за занавесок!

Да и многострадальное русло Адагума давно бы очистили. Нет, не лопатами. Предлагали некрасовцам такой вариант: предприниматель берет старое русло в аренду, чистит и зарыбляет. И ему хорошо, и вы с водой и с рыбой. Нет, люди встали на дыбы, квартальный грозил, что на вилы поднимет всякого, кто осмелится свою частнособственническую руку поднять на «нашу речку». Наш вариант не приняли, а свой один: «Надо чистить — и все тут! Мы до президента дойдем!».

И дойдут. Памятником борьбы за свои права стоит на фоне сорнякового леса красавец-таксофон. Три года хуторяне воевали, чтобы его установили. А теперь у них давно уже сотовые на руках, кто пользуется таксофоном? Между тем на таксофон ушло около 120 тысяч рублей бюджетных средств. Для сравнения: щебеночное покрытие хуторской улицы, выполненное в прошлом году, обошлось в 180 тысяч рублей. Что тут скажешь, наш судьбоносный народ инфантилен вне зависимости от возраста отдельных его представителей.

Лично меня, бредущую по зарослям амброзии, мучили два вопроса: зачем селиться в пустыне, чтобы с пеной у рта требовать оазис? И не лучше ли сменить перо на косу, тяпку, на худой конец на лопату — и начать создавать этот оазис самим?
Раздел : Общество, Дата публикации : 2010-08-27 , Автор статьи : Любовь ЧУЦКОВА