«За колесом — за временем — бегу, как будто я у вечности в долгу...» — так начинаются первые строчки нового поэтического сборника стихов из четверостиший Исхака Шумафовича Машбаша в прекрасном переводе Валентины Твороговой. Книга выпущена Адыгейским республиканским книжным издательством на русском и адыгейском языке. В сборнике более 800 четверостиший. Удивительно, но с первых же строк возникает чувство дороги, чувство времени и, естественно, желание к размышлению. Природа и время — вещи бесконечные в своем развитии. Они всегда берут свое, не спрашивая никого, скупо отдают нам самую малость и сами строго развиваются по своим естественным законам. Человек — дитя природы и пленник времени, в котором он живет. Вместе с ними растет, развивается. И, как следствие, меняются мироощущения, соответственно, в его жизни неизбежно возникают этапные и возрастные мотивы. Думающий человек переплавляет в своем тигле накопленные впечатления, весь жизненный и духовный опыт и рождает нечто качественно новое, что мы называем опытом и мудростью. Если же они взяты из глубины народной мудрости, связывают далекое прошлое и настоящее, учат добру и справедливости, призывают чисто по-философски постичь смысл и цель жизни — значит, это творчество.

Именно так воспринимается новый поэтический сборник стихов Исхака Машбаша «Колесо времени». «…Но только тот, кто впереди меня, все гонит вскачь железного коня» — так в духе сегодняшнего закрученного времени заканчивает поэт первое четверостишие. Тут же ассоциируется новый сюжет о скоротечности нашего времени, об изменчивости жизни. О том, что в мире на каждом отрезке времени рождаются новые поколения, восходят новые посевы, которые предъявляют новые требования, новые наставления. Возникает мысль о противоречивости всего сущего и о переходе вещей в процессе развития в свою противоположность. В памяти возникает ответ одного столетнего старика, который на вопрос, тяжело ли нести бремя прожитых лет, ответил: «Время сделало так, что меня опережает идущий впереди и догоняет идущий сзади. Я помню то, что было давно, и забываю то, что было вчера; дремлю на людях, бодрствую наедине с собой. Когда я встаю, земля становится ближе ко мне; когда сажусь — она отдаляется от меня».

Это только часть ассоциаций и размышлений, вызванных первыми строками сборника, но ровно столько же размышлений возникает вокруг каждого четверостишия. Есть ли что-нибудь необыкновенное в этой поэзии и в используемых словах? Думаю, что нет. Слова эти всегда рядом с нами, они в нас самих, и в радости и в горе, и пользуемся ими в повседневной жизни. Они взяты из глубокой древности и использованы поэтом в современном удивительном художественном сочетании, поэтому легко читаются и запоминаются. В одном случае сила слов звучит торжественно и гордо, а в другом осторожно, с предупреждением: «Слово злое и наотмашь бьет, слово злое и железо гнет, но слова, которые добры, и змею поманят из норы». А в другом случае: «Есть слова, они подобны яду, так горьки... Но не об этом речь: есть слова, что говорить не надо, если близких хочешь поберечь». Это мудрая возрастная философия, пришедшая к автору вместе со временем, с опытом.

Трудно говорить об одном этапе жизни Исхака Машбаша, не затрагивая всей его деятельности, потому что вся его жизнь посвящена творчеству. Да и стихи всех времен перекликаются с четверостишиями. Он иногда с грустью об этом говорит: «Я ничего другого в жизни не умею, кроме как писать». Но это же здорово! «Не умели» бы все так писать.

Как у многих творческих работников, труден и извилист был путь Исхака Машбаша к поэтическим высотам. Первое осознанное стихотворение тогда еще юного поэта «Добрая весть» было написано им в 1945 году в день окончания Великой Отечественной войны. Это была первая робкая ступенька четырнадцатилетнего юноши, которую он долго и кропотливо прорубал на каменистом крутом подъеме, чтобы сделать опору и поставить ногу для первого шага к своему восхождению. А сколько их прорублено за долгие годы творческой деятельности? Не одна тысяча. Сколько тропинок, дорог и перевалов пройдено? «…Цену радости знает на свете лишь тот, кто дорогой потерь хоть однажды пройдет». Неутомимая жажда к знаниям, неодолимое желание писать привели юного Исхака Машбаша в 1949 году в Адыгейское педагогическое училище, затем в Литературный институт имени Максима Горького. Здесь и посетила его настоящая муза. Она разбудила в нем лучшие чувства, зажгла огонь любви, благородства, красоты: «Мне жизнь твоя была бы как награда... но мне богатств земных твоих не надо! И хоть не знаю я твоей мечты, хочу того, о чем мечтаешь ты». Она расширила границы его эстетического восприятия мира: «…А ты не уходи из сердца без следа, ведь буду я всегда искать тебя по свету!». Жизнь для него становится интересной и плодотворной. Поэзия, которая качала колыбель его детских грез, сопровождала повсюду, становится теперь частицей его жизни, главной движущей силой душевных порывов отрока и юноши. Потом она целиком овладевает им.

Я вижу его, величаво стоящего на высокой горе Ошхамахо — горе Счастья, опирающегося на исполинскую глыбу своего творчества. Огромная радость в очах, а в думах — вековая печаль: «…Смотрю на белые вершины в облаках — и снова думаю о наших стариках». Восторженный и гордый, он смотрит из-под руки и зовет свой народ к вершинам горы. Ему видно все вокруг. У него завидное трудолюбие. Он неутомимо призывает и говорит: «Только повседневный труд каждого в отдельности ведет целые народы к вершинам своего развития». «Хоть ты чернила пей, но и тогда не станешь ты ученым без труда. Есть книга для гаданий, но она для тех, кому и так судьба видна».

Читаю дальше и удивляюсь, как это можно так просто и понятно сказать с помощью метафоры о сложной человеческой жизни: «Бежит ручей, чтоб речкой стать когда-то, а после — камни в море обкатать. Но даже пень могучий, в три обхвата, в бездействии трухою может стать». Всего четыре строчки, но какие точные и звучные! Эти слова могли бы стать эпиграфом к повести любой человеческой жизни. Помню, как-то мы сидели в зале Дома культуры аула Габукай по случаю торжества, посвященного юбилею родного аула. Со сцены звучали многие его стихи и песни, но почему-то не объявляли автора слов. Он узнавал их как своих детей, смеялся и говорил: «Я написал их и подарил людям, теперь они живут своей жизнью, пусть поют». Его стихи поют простые, подчас неграмотные люди, поют, даже не зная, что слова эти принадлежат Исхаку Машбашу. Они уже настолько привыкли к этим песням, что считают их народными и принадлежащими всем, как солнце, как язык, как небесные светила. Многие строки его стихов стали афоризмами, пословицами и поговорками, на них ссылаются при споре, приводя как доводы, как доказательства правоты. А вот из четверостиший несколько новых изречений: «Без рассвета солнца нет, без Отчизны — песни нет!», «Ты человек, так этим не хвались, а добрым делом с кем-то поделись», «Все одно для дурака — что веревка, что кишка», «Кто говорит, не закрывая рот, себе врага однажды наживет», «Деревья засыхают у корней, чтоб умереть у нас не на виду», «Чужой беды сумевший не заметить — он и счастливым не сумеет стать», «Как ты ни зол, но в сердце все равно для примиренья место быть должно», «Где истина видна издалека, там долгая дорога коротка».

Стихи его неожиданны, но эта неожиданность есть неожиданность простоты и мудрости: «Чтоб скрыть огонь, его не прячут в пух, и вкус еды проверишь ли на слух? Легко другого обвинить сполна, но вдруг чужой окажется вина?».

Очень показательны и полезны для молодых, начинающих поэтов профессионально написанные четверостишия. Здесь можно найти всю палитру секретов поэтического творчества применяемого в современной поэзии: метафоры, эпитеты, аллегории, символы, образность, иносказания. Даже тавтологию, которую осуждают многие литераторы, поэт использует умело: «Мужчина побеждает как мужчина, мужчина умирает как мужчина. Есть мужество мужчины, и оно ему с рожденьем женщиной дано».

Свободное владение художественным словом, редкостное остроумие, основательное знание фольклора, пословиц и поговорок чувствуется в каждом стихотворении. Особенность четверостиший в том, что каждая строка имеет два-три значения. Его поэзия, с одной стороны, полна спокойствия, мудрости, гармонии, любви к человеку, а с другой — иронии, сарказма, протеста против лжи и несправедливости: «Дразни меня и смейся мне в лицо, люблю тебя, поэтому прощу. Надежды обручальное кольцо, с руки моей упавшее, ищу». Безусловно, определенная тайна остается в восприятии стихов, но в этом заключено чудо влияния поэзии Исхака Машбаша. Дальше остается простор для фантазии читателя, для осмысления вечности жизненных ценностей, ощущения их в себе. «В чужой повозке сел не на краю, запел чужую песню как свою, чужую лошадь подстегнул кнутом… и учит справедливости потом!». Или вот: «…Ту, чье сердце по мне не болит наяву, я любимой своей едва ль назову». Кто-то скажет: подражание восточной поэзии. Нет, именно вот с этого должна была начинаться адыгская поэзия, а не с госзаказов и слепого копирования советской классической поэзии, ибо это есть вторая ступенька перехода от фольклора к народной поэзии: «Когда беда, а друга рядом нет, но так нужна поддержка и совет. Сними папаху — с ней поговори! И станет жизнь светлее изнутри». Узнаваемая поговорка, а как необыкновенно звучит в стихах!

Еще об одном приеме, который использовал в своем сборнике Исхак Шумафович. Откровенно говоря, сначала я недоумевал: как это, четверостишия — и вдруг с заголовками. Мы привыкли к четверостишиям с тремя звездочками наверху. Но убедился, что в данном случае они крайне необходимы. В каждом четверостишии свой сюжет, своя ритмика, свой подтекст. Так что и здесь проявлена профессиональная мудрость: заголовок, работая на собственный сюжет, несет определенную нагрузку. «Кто в золоте купается, тому и серебро, наверно, ни к чему, но, не умея малого ценить, большое не оценишь, может быть».

Кому и как может сегодня помочь поэтический сборник четверостиший «Колесо времени»? Я считаю, всем тем, кому дороги непреходящие человеческие ценности — любовь, верность, дружба, благородство и честь, гармония души, свобода и независимость духа. Еще тем, кто хочет украсить свою речь мудрыми словами, очистить свой разум в непростое наше время, а ритмикой стихов ублажать и веселить свое сердце. В давние времена часто использовали магические слова для лечения от черной немочи и меланхолии. Четверостишия Исхака Машбаша, без всякого сомнения, обладают такой же целительной силой для души. В каждом четверостишии читателю предлагаются высокие раздумья и поучения, накопленные веками народом и отшлифованные до совершенства большим мастером художественного слова: «Найдешь тропинку — на дорогу выйдешь, найдешь причину — истину увидишь! Конечно, есть окольные пути, но только ими к правде не прийти».

Пройдут года, а может быть века, и благодарные потомки смогут узнать через поэтическое наследие Исхака Шумафовича Машбаша не только глубину его мыслей, но и то, что чувствовали и как жили люди несколько столетий назад. Поэт логично заканчивает свой сборник: «В этот день, и час, и в этот век говорю я: «Здравствуй, человек!», говорю я: «Здравствуй и живи — для земли, для мира, для любви». То же самое я от всей души желаю автору, а новому поэтическому сборнику — найти дорогу к сердцам читателей.

Я же закрываю поэтический сборник с многочисленными закладками, чтобы снова и снова его открывать.

Нурбий ГУЧЕТЛЬ.

Член Союза писателей Российской Федерации.

Майкоп.

Республика Адыгея.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2010-06-10 , Автор статьи :