Третьего июня исполнился год с того времени, как вице-губернатор Николай Павлович Дьяченко возглавил Краснодарский региональный филиал ОАО «Россельхозбанк», ставшего ведущим финансовым институтом в обеспечении аграриев кредитными средствами. Отразился ли мировой экономический кризис на его «самочувствии», устойчивости? Растет ли число ссудозаемщиков? Насколько трудно выбивать долги с неплательщиков? Эти и другие важные вопросы были в центре внимания беседы Н.П. Дьяченко и нашего корреспондента.

— За прошлый год, помнится, Краснодарский региональный филиал выдал сельхозтоваропроизводителям 36,4 миллиарда рублей кредитов. А какая ситуация сложилась за минувшие пять месяцев? Кризис дает себя знать?

— Экономический кризис, безусловно, коснулся всех финансовых институтов, в том числе и нашего Россельхозбанка. И тем не менее обстановку считаю нормальной. Хотя, признаюсь честно, сейчас мы вынуждены менять качество кредитного портфеля в сторону «коротких» денег.

Да и в целом инвестиционное кредитование сегодня идет немножко по другой схеме. Теперь администрация Краснодарского края обращается в Министерство сельского хозяйства, оно определяет перечень приоритетных проектов и затем только банк включается в программу финансирования.

За январь — май наш филиал выдал 18,6 миллиарда рублей кредитов, то есть мы идем с опережением графика. Но лично у меня полного удовлетворения нет. Можно и нужно наращивать обороты, с тем чтобы по году выйти по минимуму на кредитный портфель в 75 миллиардов, а по максимуму — на 90 миллиардов рублей. И будем так же динамично идти дальше к озвученной мною раньше цифре — 150—200 миллиардов. Это вполне реальная задача, поскольку мы еще мало привлекаем к сотрудничеству предприятия перерабатывающей, пищевой промышленности, всех тех, кто так или иначе завязан на АПК.

— Сельскохозяйственный год для аграриев Кубани складывается сложно. Апрельские заморозки нанесли отрасли вред, который оценен в 3,2 миллиарда рублей. Затем последовал градобой на части посевов… Пришлось вести пересев культур, на что понадобились дополнительные средства. Сколько в целом планировалось выделить кредитных ресурсов на весенне-полевые работы и сколько аграрии получили на самом деле?

— Нам головным предприятием был определен лимит в 10,6 миллиарда рублей, выдали же мы больше — 12,2 миллиарда. Сейчас ждем решения правления Россельхозбанка о выделении денег на уборочную страду.

— Бытует мнение, что не все государственные средства доходят до реального сектора экономики. Или у вас другая система?

— Буду оперировать конкретными цифрами. Если на первое июня 2008 года до реального сектора экономики доходило 87 процентов выделенных средств, то на сегодня — около 90. И эта тенденция продолжает укрепляться.

— А число заемщиков растет?

— Безусловно. За четвертый квартал прошлого года к нам прибавилось 75 новых ссудозаемщиков из числа крупных сельхозпредприятий, за первый квартал нынешнего — еще 55.

— Из повседневной практики известно, что часть клиентов кредитуется сразу в двух-трех банках. Не растет ли в связи с этим риск невозврата заемных средств?

— В принципе, ничего страшного нет, если хозяйство имеет счета в двух-трех банках. Ведь если в одном из них возникли проблемы с открытием кредитной линии, можно обратиться в другой. Агропромышленный комплекс — живой организм, и деньги здесь нужны ежедневно. Не прервешь ведь кормление скота или сев культур из-за нехватки средств. Эти процессы никак нельзя притормозить. Но в принципе лучше иметь один, но очень надежный банк. Думаю, что для аграриев это прежде всего Россельхозбанк. С этой целью нам надо иметь намного больший уставный капитал, над чем мы и работаем планомерно.

— Но банкирам-аграриям вроде бы грех жаловаться. Буквально пару недель назад на самом высоком правительственном уровне принято решение о дофинансировании незавершенных животноводческих объектов. Сумма выделена приличная — 74 миллиарда рублей…

— И где они? Мы их не видим.

— Возможно, сельхозтоваропроизводители не заинтересованы во вводе этих самых объектов и не будируют обстановку? Цены-то на молоко и мясо невысокие. Не скоро окупятся вложенные средства в строительство ферм и комплексов…

— Насколько я владею информацией, хозяйственники готовы возобновить работы на «долгостроях». Это стремление намерен поддержать и председатель правления Россельхозбанка Юрий Владимирович Трушин, с которым у меня был на такую тему разговор. Просто руководителям сельхозпредприятий нужно быть гораздо разворотливее. Уже почти год не может представить необходимых расчетов Васюринский мясоперерабатывающий комбинат, где край надо достраивать комплекс для КРС. Такая же заминка происходит и в ОАО «За мир и труд» Павловского района.

Что касается невысокой стоимости молока и мяса… Это, извините меня, извечная проблема крестьян, и они все время жалуются на диспаритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию. И здесь, как постоянно напоминает всем губернатор Александр Николаевич Ткачев, необходимо иметь простор для маневра. Упала цена на молоко и мясо? Торгуйте зерном, мукой. К тому же надо получать на корову не 5200 килограммов молока в год, как сейчас, а семь-восемь тысяч. Суточные привесы скота нужно держать на килограммовом уровне, свиней — 700—800 граммов. Таких примеров, кстати, много на Кубани. Тогда и рентабельность производства животноводческой продукции будет высокой, и прибыль увеличится.

— В решении этих задач важную роль играет наличие оборотных средств. Денег сельчанам нередко не хватает. Часть предприятий не может взять солидные кредиты из-за отсутствия нормальной залоговой базы. По мнению нового министра сельского хозяйства Елены Скрынник, Россельхозбанк робко пока берет в качестве залога землю: взяли лишь 300 тысяч гектаров пашни, за которые предоставлено кредитов на семь миллиардов рублей. Это, по мнению руководителя ведомства, до смешного мало…

— Ну тогда Елене Борисовне надо бы проинициировать принятие в Государственной Думе соответствующего закона и пролоббировать его, чтобы аренда земли бралась в обеспечение кредитов. Тогда будет все в порядке. Пока же она не оформлена надлежащим образом, взять ее просто невозможно.

— Риски огромные для банков?

— Не в этом дело. Мы вообще не можем взять землю в залог. Собственность не определена до конца, не зарегистрирована так, как положено. Как ты ее возьмешь? А право аренды закон запрещает использовать.

— Хотелось бы, Николай Павлович, уточнить: есть ли в системе Россельхозбанка случаи невозврата кредитов? По сообщениям прессы, в целом по России в должниках числится до двух процентов ссудозаемщиков, и якобы эта негативная тенденция будет и дальше нарастать.

— Просроченная задолженность на сегодня по Краснодарскому региональному филиалу достигла 357 миллионов рублей — 0,57 процента от нашего кредитного портфеля.

— И что же делать? Реструктуризировать долги или пролонгировать можно?

— Мы это делаем, но в числе должников в основном те, у кого следует насильно, через суды забирать долги, чем мы и занимаемся.

— А как же все-таки добиться, чтобы долгов было меньше или хотя бы минимизировать их?

— Для того чтобы минимизировать риски банка, сегодня заседания кредитного комитета ведем очень скрупулезно. Всесторонне обсуждаем каждый проект, экономисты наши все заранее просчитывают. Думаю, впредь риски удастся намного снизить.

Теперь я могу со стопроцентной уверенностью сказать: все необеспеченные, сложные и невозвратные кредиты возникают с момента их выдачи. Существует даже такое смешное выражение: «В результате получения кредита у ссудозаемщика сложилось сложное финансовое положение». Поэтому выход один: как можно тщательнее рассматривать платежеспособность возможных кредиторов.

— Вы как-то произнесли такую фразу: «Ему еще кредит не дали, а он уже думает, как бы его не вернуть». Речь идет о владельцах личных подсобных хозяйств?

— Нет, они как раз ведут себя в основном порядочно. И если такое происходит, то это случайное или элементарное воровство с участием работников дополнительных офисов. В основном среди должников — юридические лица.

— Когда вы стали директором филиала, то, помнится, поставили перед собой цель: максимально автоматизировать процессы выдачи кредитов, свести до минимума так называемый человеческий фактор, чтобы, как бы это помягче выразиться, избежать…

— Избежать жульничества.

— Вот-вот. Многое ли удалось?

— Я не удовлетворен обстановкой. Многие работники даже отделов в филиале не владеют автоматизированной системой управления на доверенном им участке работы. Сделано лишь 40 процентов того, что намечалось. Это крайне мало. Зато мы теперь до конца разобрались, что надо делать и каким путем идти дальше. Уже автоматизированы процессы выдачи кредитов для личных подсобных хозяйств. Это очень хорошая программа, понятная, простая и надежная. Сейчас работаем над программой выделения кредитов юридическим лицам и особенно отчетов по ссудной задолженности. Следующий этап — объединение этих программ. Кстати, неделю назад служба внутреннего контроля головного предприятия закончила у нас проверку по соблюдению информационного обеспечения. Нарушений не выявлено.

— Недавно в газетах опубликован список 47 кубанских предприятий, которые получат финансовую поддержку федерального центра. Я заметил про себя, что в основном это успешные коллективы. В АПК на кредиты могут рассчитывать, к примеру, агрохолдинг «Кубань» из Усть-Лабинска, славянский «Сад-Гигант», темрюкская агрофирма «Южная», комбинат «Тепличный», колхоз «Знамя Ленина» Щербиновского и племзавод имени Чапаева Динского районов, Медведовский, Тихорецкий, Краснодарский мясокомбинаты. Как вы считаете: почему преференции дают сильным, преуспевающим коллективам, а не тем, кто беден и кому очень нужны кредиты?

— Бедным их давать нельзя: такие предприятия несостоятельны. Если у него есть техника, земля и люди, но он не способен получать хорошие урожаи, то ему бесполезно давать кредиты. Он их просто растратит бездумно и вновь будет ссылаться на трудности. А крепкие коллективы деньги сумеют использовать с максимальной отдачей, вовремя рассчитаться по предоставленным кредитам. Думаю, такой подход обоснован.

— Среди сельхозтоваропроизводителей, насколько мне известно, есть немало и таких, кто вовремя не может рассчитаться по взятым кредитам, просят их пролонгировать. Это связано со стихийными бедствиями, обрушившимися на Кубань?

— Полагаю, что дело не в погоде, а опять же в состоятельности ссудозаемщиков и политике банка. Нам нередко настоятельно советуют «войти в положение» кредиторов, сделать пролонгацию. И получается, надо всем пролонгировать! И по делу, и не по делу. Это вроде бы и благое намерение, но оно оборачивается негативными тенденциями. Если ты пришел за кредитом, то должен четко понимать: его надо вовремя вернуть. Не сделаешь этого — другой желающий не получит денег из-за тебя. А самое главное — банк в убыток начнет работать. А это — дорога в никуда.

Поэтому на состоявшемся 23 июня расширенном заседании дирекции было принято решение: с первого августа прекратить всякую пролонгацию. Возникли затруднения со средствами? Будем у должников зерно брать за долги, класть его на элеваторы. Любым путем, но рассчитаться нужно каждому. Деньги-то государственные. Да и в принципе это несправедливо: один берет кредит и вовремя его гасит, другой не может. По сути дела, это простое воровство. Иначе я никак назвать не могу.

— Но вспомните, Николай Павлович, при советской власти долги списывали, и ничего страшного не происходило.

— При советской власти хозяйство планировалось убыточным. Подчеркну: планировалось для того, чтобы сбалансировать и экономику, и потребление.

— Но ведь это сильно не афишировали…

— Да, об этом никто не говорил. Давали всем кредиты и не заставляли отдавать. Я сам работал в те времена председателем колхоза, и у меня висел семимиллионный долг. Его реструктуризировали, превращали в «длинный» и параллельно давали новые кредиты. Но тогда обстановка иная была. У крестьян государство за бесценок скупало зерно, молоко и мясо, сахарную свеклу, подсолнечник. Могло правительство проявить к селу снисхождение.

Сегодня картина совершенно другая. Что бы кто ни рассказывал, как бы ни ныл, но надо прямо сказать: цены на сельхозпродукцию вполне нормальные, убыточных отраслей не должно быть, если грамотно вести производство, получать высокие урожаи, надои и привесы. Поэтому, повторюсь, оснований для невозврата кредитов никаких нет.

— Вы коснулись очень больной темы — ценовой политики. Кубань — в ожидании жатвы. По прогнозам аналитиков, мы соберем из-за коварства непогоды гораздо меньше зерна, чем в прошлом году. В этой связи цена на него выходит на первый план. Какие есть прогнозы? Будут ли организованы интервенционные закупки пшеницы и ячменя? Вопросы эти задаю не случайно, поскольку вы участвовали в работе Международного зернового форума, состоявшегося в Санкт-Петербурге 6—7 июня. Какие там поднимались проблемы?

— Что касается цен, то они были объявлены уже в марте. За пшеницу третьего класса дают 5500 рублей за тонну, продовольственное зерно пойдет по 4900. В принципе неплохо, хотя надо бы поднять планку до 6000 рублей.

Что касается интервенционных закупок, то их нужно проводить в крае, а не на Ростовской и других биржах.

— Это значит, что из Москвы к нам должны прибыть «купцы»?

— Зачем? Нужно сделать агентами элеваторы, прокредитовать их. Но интервенцию проводить не так, как раньше. Было как? Выставили лот на торги, объявили цену — 5500 рублей — и торгуются. Покупают же и по 5300, и по 5200 рублей за тонну. Нет, раз уж определило государство потолок, то ниже не должны опускаться.

Что касается моей оценки Международного зернового форума, то такие мероприятия очень нужны. Они повышают понимание проблемы. Дефицит продовольствия будет и дальше нарастать, и важно хотя бы попытаться отрегулировать сообща потоки зерна.

— Но бытует мнение, что России, в том числе и Кубани, не следовало бы торговать сырьем, а пустить его на реанимацию животноводческой отрасли, что позволит нарастить производство молока и мяса… Или у нас сил и средств не хватает?

— Силы есть. И деньги находит правительство, что нужно только приветствовать. Первый вице-премьер правительства Виктор Алексеевич Зубков проводит вполне адекватную аграрную политику.

Смотрите: птицеводы ежегодно дают прирост по мясу 15—20 процентов. По свинине дела движутся. С говядиной пока труднее, там слишком глубоко кризис засел, тем не менее и здесь можно рассчитывать на перемены к лучшему.

Россия в этом году планирует нарастить производство мяса на 500 тысяч тонн и на такое же количество будет снижен его импорт. И на будущий год выйдем на такие же рубежи. Следовательно, в 2012 году есть возможность полностью завершить импортозамещение по мясу.

— Вы в это верите?

— Никаких проблем! Если бы чуть-чуть больше дать сельчанам длинных кредитов на развитие мясного животноводства, было бы вообще хорошо. Думаю, что производимого в России зерна вполне достаточно и для внутренних потребностей, и для экспорта.

— И последний, пожалуй, вопрос. Кто у вас сегодня самые любимые ссудозаемщики?

— Самые любимые те, которые реально выполняют обязательства, вовремя возвращают кредиты. Не приемлю тех, которые пытаются показать себя «блатными», начинают создавать проблемы. К селянам это, замечу, не относится. У нас с ними сложились прекрасные партнерские взаимоотношения. Будем и дальше сообща работать во благо Кубани, укреплять экономику аграрного сектора.
Раздел : Кубань аграрная, Дата публикации : 2009-06-30 , Автор статьи : Федор БЕЗРУК