(Продолжение. Начало в номерах за 13 и 14 мая).

Свои и чужие, красные и белые. Свои и чужие, белые и красные. Общие жертвы, общая боль. Пора примириться всем! Многие, и я в том числе, примирились. Да и как по-другому? Один дед красный, другой — белый. О белом известно мало. Красный прославлен тем, что вошел в историю советской Кубани как человек, подписавший Ленину письмо от хуторян, пославших ему арбузы «с тучных кубанских полей, чтобы оросить их живительным соком раны вождя».

С периодом Гражданской войны все же проще. И было это все давным-давно. И в живых никого из ее участников не осталось. Да и, как ни крути, и та и другая стороны были российскими. А вот в Великую Отечественную разлом произошел по-другому. С теми, кто против фашистских войск воевал, все ясно. Они защищали Родину. Идеологически, конечно, красную и сталинскую по персонифицированному политическому режиму. С другими, кто сотрудничал с фашистами, — проблема, причем из разряда вечных. Предатель есть предатель — другого не дано. Если, конечно, факт предательства бесспорно доказан. В качестве примера такого сотрудничества Ю.Мишанин указывает на службу казачьих генералов П.Краснова, А.Шкуро и В.Науменко в главном управлении казачьих войск вермахта. Что касается Краснова, Шкуро и других предателей, Ю.Мишанин прав. Но с В.Г. Науменко, по моему убеждению, все гораздо сложнее, чем ему кажется. Однако в исследовании этого весьма важного для репутации кубанского казачества и еще живущих его родственников вопроса историк-любитель остается верным своему сомнительному методу догадок и предположений. На фотографии, «врезанной» в публикацию и посвященной казакам-предателям, мы видим несколько человек в казачьей и немецкой форме, в том числе стоящих рядом со Шкуро и Науменко. На правой стороне черкески Шкуро отчетливо виден значок в виде орла. Он вручался только лицам, зачисленным на службу в вермахт. Такой же значок есть и на черкеске другого казачьего офицера. На черкеске В.Г. Науменко такого значка нет. Делаем вывод: на момент фотографирования он в вермахте не служил.

Следующее доказательство другого рода. На этот раз им является свидетельство руководителя оперативной группы контрразведки СМЕРШ капитана М.И. Соловьева. На следствии по делу атамана Краснова и других он показал, что в момент захвата казачьих генералов-предателей В.Г. Науменко среди них не было. И самое важное. В 1949 году в суде США была  установлена его непричастность к службе в вермахте.

Однако Ю.Мишанин американскому суду не доверяет. Во-первых, пишет он, «юрисдикция иностранного государства на нашу территорию не распространяется»! Будто доказано, что В.Г. Науменко воевал на территории СССР или был советским гражданином. Во-вторых, отмечает он далее, «надо помнить, что в 1949 году между нашими государствами накалились взаимоотношения». Опять вместо фактов намек на телефонное право, но только американского образца. Но самым важным доказательством «предательства» атамана Кубанского казачьего войска В.Г. Науменко автор считает отказ Военной коллегии Верховного суда РФ в его реабилитации. Однако и здесь нашему биологу и по совместительству историку не хватает элементарных знаний о советской и российской судебной системах. Суды Советского государства не имели права на заочное рассмотрение уголовных дел. Достоверно известно, что В.Г. Науменко в советский суд не доставлялся. Поэтому любое в его отношении решение является незаконным. Мы с вами знаем, как работало сталинское правосудие. Следует также учитывать и то, что решение Военной коллегии Верховного суда РФ не является окончательным. Совсем недавно Президиум Верховного суда РФ отменил решение коллегии об отказе в реабилитации царской семьи и реабилитировал всех ее членов. Таким образом, с изъятием портрета В.Г. Науменко из галереи портретов атаманов Кубанского казачьего войска торопиться не следует.

А предатели останутся ими навсегда. История — тетка злая. Она никому не прощает сговора против Отчизны, чем бы он ни оправдывался. Вспомните гетмана Мазепу, преданного православной церковью за измену анафеме. Не может быть героем никакая, даже самая достойная личность, не сохранившая верности Отечеству. Этот завет предков мы обязаны передать как главный в числе традиций славного Кубанского казачьего войска.

Значительная, если не большая часть публикации Ю.Мишанина посвящена важной, но, как я отмечал выше, далеко не первостепенной проблеме в истории кубанского казачества. Речь идет о попытке выяснения того, кто был первым атаманом Кубанского казачьего войска. Не владея методами исторических исследований и необходимым объемом фактического материала, пребывая в плену своей предвзятой антизапорожской версии происхождения кубанского казачества и категорически не соглашаясь с придуманной им же версией первоатаманства З.Чепеги, автор заплутал во тьме веков и имен. Пытаясь выбраться на свет, он обращается к теперешнему атаману Н.А. Долуде с просьбой разрешить проблему первоатаманства административным путем. Приведенный в публикации фрагмент ответа уважаемого атамана убеждает меня и, уверен, всякого другого, но только не предубежденного Ю.Мишанина, в том, что в момент образования «ККВ возглавил Н.И. Евдокимов. Он, собственно, и считается первым атаманом Кубанского казачьего войска». Могу добавить от себя, что произошло это событие 19 ноября 1860 года. В истории, как и в математике, чем больше цифр, тем убедительнее.

А что же доктор биологии, он же историк-любитель? Тем более что Н.И. Евдокимова в запорожцы не зачислишь. Его не устраивает и эта фигура. Состав предлагаемых им кандидатов произволен и ни на чем не основан.

Первым по хронологии в этом ряду называется глава религиозной общины староверов (раскольников) Савелий Пахомов, вторым тоже раскольник П.Мурзенко и третьим — главарь донских бунтовщиков Я.Игнатович. Полемизируя с Н.А. Долудой, который пишет, что «назвать старовера первым атаманом Кубанского казачьего войска — все равно что день перепутать с ночью», Ю.Мишанин возражает не менее категорично: «Какой пассаж! Бывшего члена Коммунистической партии В.Громова можно, оказывается, назвать атаманом, а раскольника С.Пахомова нельзя». Окончательно запутался наш «специалист» по истории казачества.

А причина тому — его непонимание, что без познания истории российской в целом невозможно понять истории ее частей. В 1649 году при царе Алексее Михайловиче и его соправителе патриархе Никоне был принят первый российский кодекс — Соборное уложение. Его первая глава называлась: «Церковные преступления». В соответствии с нормами этой главы всякий выступающий против никоновских церковных реформ считался особо опасным государственным преступником. Вторая глава называлась «Преступления против государевой власти». В соответствии с ее нормами особенно карались организаторы и участники бунтов.

Таким образом, все названные выше фигуры не могут претендовать на первоатаманство уже потому, что они возглавляли казачьи общины (даже не войска), Российскому государству не служившие. Наоборот, это были преступные группы раскольников и бунтовщиков, укрывавшиеся от российской власти после церковного раскола в XVII веке и поражения булавинского и разинского восстаний на территории сопредельного и, главное, враждебного государства, каковым до 1783 года оставалось Крымское ханство.

Более того, имеются неопровержимые доказательства, что казачьи общины раскольников, проживавшие в городках на линии Копылы — Темрюк, состояли на службе у вассала крымского хана ногайского мурзы. Так, в 1711 году в Прутском договоре между Россией и Турцией правовое положение раскольников — переселенцев с Дона на территории ногайской орды определялось как подвластное Крымскому ханству, и Россия обязывалась в будущем не требовать их выдачи как преступников. Такая уступка была обусловлена не их прощением, а крайне неудачными результатами Прутского похода Петра I, когда он потерпел поражение и едва избежал турецкого плена.

О враждебной деятельности раскольников имеется свидетельство командира Кубанского корпуса самого А.Суворова. В рапорте от 10 марта 1778 года он докладывает, что в ночь на 10 марта абреки и раскольники атаковали пост Пятибродный под крепостью Новотроицкой. Но были отбиты, загнаны в реку и во множестве утонули.

Неужели, господин биолог, вы и после этих доказательств будете настаивать на признании подданного крымского хана С.Пахомова и ему подобных преступников атаманами славного служением Российскому государству Кубанского казачьего войска?! А вот с бывшим коммунистом В.П. Громовым ситуация иная. Насчет коммуниста не проверял. Поверю на слово. Да и неважно. На его месте действительно мог быть любой коммунист.

Сергей ПЛАТОНОВ.

(Окончание следует).
Раздел : Кубанские казаки, Дата публикации : 2009-05-15 , Автор статьи :