Письма в газету
Слово к читателю Здравствуйте!Вот уж и календарная весна на исходе, а мы каким-то непостижимым образом ее до сих пор не почувствовали: ни кубанских земледельцев она покуда не порадовала, ни ветеранов на прошедших праздниках, ни отпускников, метнувшихся было к морю, ни пацанов на рыбалке… Что ж, сосредоточились и ждем, время пока есть. Десятого мая справлялись именины Земли: в этот день ее нельзя было беспокоить — пахать, вскапывать. Земля была свидетельницей торжественных клятв — при этом ее касались ладонью. Отдельные дни или числа месяцев получили у поселян свои особенные прозвания, в соответствии с признаками обновляющейся, замирающей природы и с приуроченными к ним аграрными работами. Так, 6 мая — Иов-горошник (посев гороха), 9-го — Никола вешний травной, 13-го — Лукерья-комарница (появление комаров), 23-го — Леонтий-огуречник (посадка огурцов), 29-го — Феодосья-колосяница (рожь начинает колоситься). А теперь — о чем расскажут народные приметы нынешней недели. Если восход на Якова (13 мая) ясный, то и все лето будет ведреным (солнечным), а если с утра на дворе стоит пасмурная погода, то измучают летом дожди-сеногнои. Если солнце 14 мая взошло ясно, то быть и всему лету ясным. Если на Еремия (14 мая) непогоды — всю зиму промаешься (будет суровая зима). Соловьи запели перед Маврой (16 мая) — весна зацветает дружно. 21 мая с дождями — гриб будет полками. Давайте надеяться, что приметы не обманут: и соловьи запоют послезавтра, в субботу, дружно, и после дождичка в следующий четверг каждый из нас вернется из ближайшего лесочка с огромнейшей корзиной грибов, а там и ягоды не за горами… Мы и после праздников продолжаем получать от вас, дорогие читатели, поздравления с днем рождения газеты… «Я — постоянный подписчик вашей газеты уже не один десяток лет, — читаем в письме Людмилы Колногузовой из Краснодара (между прочим, нашей соседки с улицы Буденного, 213). — «Вольная Кубань» — одна из лучших газет в крае. С какими бы вопросами и просьбами к вам ни обращались люди, вы всегда стараетесь помочь, поддержать, защитить. Понимаем, как это непросто всегда, и тем более по нынешним неспокойным временам, огромная благодарность вам за это. Желаем всем сотрудникам здоровья, удачи, благополучия». Огромное спасибо вам, Людмила Исаевна, а также Клавдии Гавриловне Петренко, нашему давнему другу и подписчику из поселка Энем, и многим-многим другим — за верность газете, внимание, за то, что мы рядом. Постараемся оправдать ваши надежды и, как всегда, ждем ваших писем! Ольга ЦВЕТКОВА. Заместитель главного редактора «Вольной Кубани». Отцы и дети Сквозь пепел Чернобыля— Дед, к тебе! Дверь отворилась. И вышел навстречу высокий плечистый человек, глянул приветливо и просторно большими глазами. ...Василий Зенченко родился зимней послевоенной порой в поселке Муромцево Омской области. Вместе с братом Николаем вырастали в белоснежных просторах Сибири. Отец прошел пулеметчиком Великую Отечественную, домой вернулся с наградами за победу над фашистской Германией и Японией. Закаленные, отважные, крепкого сложения, братья пошли служить на флот: Николай — главным боцманом на крейсере «Дмитрий Пожарский» у берегов Сомали, Василий — старшиной в Северодвинске. В тот год в Северодвинск, окончив медучилище, приехала обаятельная девушка Людмила из Ленинградской области. Как-то на дежурстве в госпитале подошел к ней военный: «Парень здесь хороший лежит из нашей части — Василий. Передайте ему привет от всех нас». Так они познакомились. Через несколько лет переехал Николай в Текос и переманил в полюбившееся село родителей и Василия с семьей. Братья работали в передовой седьмой бригаде второго отделения совхоза «Архипо-Осиповский», потом стали первыми машинистами-компрессорщиками на холодильных установках. Василию было присвоено звание «Ударник коммунистического труда». В начале осени 1986 года в дом Василия вновь пришла повестка из военкомата — шла ликвидация последствий аварии на Чернобыльской АЭС. А 29 сентября старшина Зенченко в составе отдельного 955-го Кубанского полка уже разгружал вагоны с цементом и стройматериалами в Народичах Полесского района. Впереди были Припять и Чернобыль... — Я из зоны не вылезал. За голенищем рашпиль, чтоб точить большую совковую лопату, в руках сама БСЛ. Двухметровый черенок к ней вырубил. Перед нами еще зеленая осенняя трава, а за нами увозят снятый дерн и засыпают с КамАЗов песком бывшие поля, стадионы, деревни... От «рыжего» леса, прилегающего к ЧАЭС, оставили только одну многоствольную сосну — как горькую память о Великой Отечественной и о чернобыльской трагедии. Зима выдалась суровая. Морозы доходили до 30 градусов — как в Сибири. Белый снег напоминал о детстве и помогал, закрывая собою излучение. В числе десяти кубанцев Василий вызвался добровольцем чистить саму АЭС. Все бойцы подобрались ответственные, сильные. Очень сдружились. Веником, скребком и щеткой, водой и стиральным порошком убирали они радиоактивную пыль. Отдирали трубопроводы. Еще доделывался тогда саркофаг. Во рту все пересыхало: реактор плевался каждый час. Потом все реже и реже. На отснятой фотопленке у Василия остались только четыре кадра, остальные засветились — радиация большая. Среди наград — медали «За заслуги перед Отечеством» I и II степени. Среди благодарственных писем дома хранится самое дорогое — за подписью Б.Е. Щербины, председателя правительственной комиссии, заместителя Председателя Совета Министров СССР: «Решением правительственной комиссии товарищу Зенченко Василию Ивановичу объявляется благодарность за активное участие в работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС». В районе Чернобыля работали архипчане Ю.А. Кошурников, Н.А. Деревищев, А.В. Ревва, А.В. Каденцев, В.В. Кирисов, Р.Х. Кильян, П.М. Дрокин, В.М. Цепелев, Н.А. Заборовский и многие другие. Все — дети первого послевоенного десятилетия. Были приравнены к ветеранам Великой Отечественной. Елена ЛАЗУТКИНА. пос. Архипо-Осиповка. Больно Не стереть бы из памяти…Конец апреля сего года ознаменовался тем, что кубанцы отметили сразу два значительных события в их жизни: очередную годовщину принятия закона о реабилитации репрессированных народов и Радоницу (родительский день). Все это — радостное и скорбное — слилось воедино, даже в одно и то же время. 26 апреля традиционный парад Кубанского казачьего войска собрал тысячи людей в Краснодаре, которые отдавали почести памятникам Екатерине II, кубанскому казачеству и «200-летие Кубанского казачьего войска», а тысячи краснодарцев и гостей Краснодара тянулись «на Славянскую», чтобы отдать долг памяти своим родственникам и знакомым, отошедшим ко Господу, среди которых немало безвинных жертв голодомора 1932—1933 годов, но которые пока что преданы забвению и лежат в братских могилах во всех местах проживания кубанских казаков. На этих братских могилах нет вечных огней, нет надгробий, нет обелисков. В станице Новоплатнировской на местном кладбище мне показали три почти заваленные и заросшие травой ямы, куда в годы голодомора со всей станицы свозили трупы детей, стариков, кубанских казаков и их потомков. А значит — не погас еще вечный огонь в сердцах потомков кубанских казаков, и передается он как эстафета — от поколения к поколению. Казачество реабилитировано, а не амнистировано, а это значит, что и не было за мирным населением кубанцев и кубанских казаков никакой вины, достойной такой зверской и массовой расправы над ними. И еще это означает, что истории ради должны быть названы имена хотя бы главных палачей этого не виданного по своим масштабам истребления собственного народа. Должны быть известны и имена безвинных жертв голодомора. Казак — это не профессия, а уклад жизни. Кубанские казаки не помнят зла, а потому геройски сражались на полях Великой Отечественной войны, в локальных послевоенных войнах, но из их памяти не вытравить память о безвинно репрессированных, безвинно ставших жертвами голодомора 1932—1933 годов, которые ковали (или могли бы ковать) славу кубанского казачества. Об этом вопиют небо и земля, миллионы безвинных жертв этого страшного террора. Виталий Федорович КАРТАВА. Инвалид 2-й группы, ветеран труда, потомок кубанских казаков. Северский район, пос. Афипский, ул. Суворова, 5. Р.S. В ст. Новоплатнировской в одной из ям братских могил голода 1932—1933 гг. лежат два моих старших брата. Простая история Как пацаны помогли летчикам вражеский аэродром обнаружитьВ краевой библиотеке имени А.С. Пушкина есть небольшая книжечка послевоенных лет — всего 33 страницы, называется «Небо в огне». На четвертой странице автор А.М. Хорунжий пишет: «…Я летел звеном над станицей Ивановской. На горизонте появились два немецких самолета. Мы атаковали противника. Внизу группа ребят помогла нам обнаружить аэродром военных самолетов фашистов и ложный аэродром». Тех ребят, с которыми мы 7 марта 1943 года вызвали на себя огонь самолетов противника, я долго разыскивал. Володю Бурулько я нашел в семидесятые годы (он воевал, дошел до Кенигсберга), но тогда мы встретиться не смогли, а позже, когда я поехал к нему в Старовеличковскую, узнал страшную новость — он разбился на автомашине. Вильдер Перлов тоже погиб. С Николаем Засядько тоже встретиться не удалось… Жаль, очень жаль. А было так. Мы находились около железнодорожного полотна между станциями Величковская и Ангелинская — носили снаряды по железнодорожному полотну, потому что это был сухой путь, в то время была распутица, грязь по колено. Снаряды носили человек 60, а то и больше — один ящик на два человека, носили ночью, с шестого на седьмое марта. Это была третья, последняя экспедиция. Рано утром, до рассвета, сдали снаряды военным, их принимал старший лейтенант Сергей Прокофьевич Аксенов. Он тут же попросил перенести снаряды в укрытие. Мы вчетвером перенесли ящики со снарядами в сарай, а основная группа людей сразу ушла обратно в Величковку, еще было темно. Когда мы закончили работу, Аксенов угостил нас бутербродами — хлеб с салом. Мы брать бутерброды не хотели, говорили, это же чья-то порция — ребята воюют. Он ответил: этих ребят уже нет в живых, они погибли в боях. Тогда мы ему: возьмите нас вместо погибших. А он: у вас нет приписного свидетельства, не имею права. Поблагодарил нас за оказанную помощь, по-военному попрощался и велел догонять основную группу, потому что уже наступал рассвет. Обратно мы не спешили, догонять основную колонну не стали. Над железнодорожным полотном проходила грунтовая дорога, и на ней было фашистами при отступлении оставлено много военной техники. Конечно, нам было интересно. Мы обследовали автомашины, под сиденьем одной из них нашли ракетницу и три ракеты. Побежали и из-под железнодорожного моста их отстреляли. Мне досталась третья ракета — она улетела высоко в воздух. Я понял, что это не просто так. Сказал ребятам: а если это какой-то сигнал для самолетов? Мы побежали от моста в сторону Величковской. С юго-запада появились два самолета. Мы думали, что это наши, но когда увидели кресты свастики, легли на землю. Самолеты развернулись и летели прямо на нас, очень низко, и строчили из крупнокалиберных пулеметов. К счастью, никого не ранило. Мы оказались в мертвой зоне огня самолетов. От радости мы кидали шапки вверх и кричали вслед самолетам: «Трусливые фашисты, поганые гитлеровцы, геббельсы», кто что знал. Но фашистские самолеты развернулись, построились друг за другом и опять полетели прямо на нас. А в это время появились три наших истребителя, которые и обнаружили секретный аэродром противника. Мы же им помогли тем, что вызвали огонь фашистских самолетов на себя. Один фашистский «юнкерс» был уничтожен нашими истребителями, а второй от трусости сел на свой аэродром (он-то и оказался секретным). Наши бомбардировщики в сопровождении истребителей ночью разбомбили этот аэродром фашистов, замаскированный в плавнях. А значит, наступление наших военных подразделений — полков 9-й дивизии ускорилось, и 9 марта 1943 года была освобождена от немецко-фашистских захватчиков станица Красноармейская, ныне переименованная в Полтавскую. Так мне объяснил Михаил Григорьевич Шмойлов в 1990 году (он принимал от нас снаряды-патроны по команде С.П. Аксенова утром 7 марта 1943 года). В 1990 году на 45-летие Победы в ст. Полтавскую приезжал генерал-майор Сергей Прокофьевич Аксенов. Он работал в Генеральном штабе Вооруженных Сил. После митинга к генерал-майору Аксенову подходили участники войны, расспрашивали, рассказывали, кто и где воевал. Тогда и я подошел к нему: «Вы принимали снаряды и патроны в ящиках? Еще тогда летчики догнали «юнкерс» и уничтожили?». Долго мы говорили, о многом вспоминали. Вот такая была памятная встреча. Григорий Дмитриевич КАРЛО. г. Геленджик, ул. Халтурина, 24а. Раздел : Прямая связь, Дата публикации : 2009-05-14 , Автор статьи : Ольга ЦВЕТКОВА
|