В номере за 26 марта в «Вольной Кубани» было опубликовано письмо нашей читательницы В.Н. Ежовой из Старощербиновской. Строчки письма пропитаны болью и горечью утраты. У Ежовых от руки сотрудника милиции (уже бывшего) погиб сын. Пожилые родители остались без единственной опоры, жена — вдовой, а родившийся сын — сиротой.

Наш корреспондент выехала в станицу, чтобы на месте разобраться в трагической ситуации.

…У маленького Вовки отцовские глаза. Он хмурит бровки и внимательно рассматривает яркое покрывало на диване. Малыш гулит, чему-то улыбается…

Его отец этого не увидит никогда. Не увидит, как сын сделает первый шаг, не услышит лепета и не похвалит за пятерку в школе. Отец погиб, когда мальчик еще даже не появился на свет, однако сейчас они связаны какой-то неразрывной невидимой нитью. Отец и сын. Горе и счастье. Алексей Ежов продолжает жить в своем сынишке, которому не успел передать ничего, кроме своей души…

Мы не будем повторяться, повествуя о тех событиях ночи, когда участковый милиционер Виталий Шемендюк без причины наотмашь ударил по лицу ветерана боевых действий в Чечне Алексея Ежова. Об этом подробно написала мать погибшего. Мы попробуем ответить на вопросы, на которые пока не найдены адекватные полные ответы. Почему в мирной обстановке, в которой ни для кого не было угрозы безопасности жизни, милиционер, который призван охранять порядок, сам творит беззаконие? Кто понесет ответственность за то, что неуравновешенный человек оказался в рядах тех, кто призван защищать нас от физических домогательств, насилия и прочего? Когда ответственные лица, наделенные властью, хотя бы поинтересуются, чем занимаются милиционеры при исполнении своих служебных обязанностей и вне них — ведь страж порядка даже вне службы должен им всегда оставаться? Когда будут серьезно считать проблему подбора кадров (их качество и профессионализм) приоритетной, а не набирать людей с улицы?

И, наконец, кто восполнит моральный и материальный ущерб семье Ежовых, воспитавших взрослого сына, который с честью выполнил свой долг в Чечне и который своим трудом принес бы много пользы на благо Родины?

Ежовы воспитывали своих детей — дочь Светлану и сына Алексея — в строгости. Отец, Владимир Ежов, офицер запаса, 26 лет отдал службе в Вооруженных Силах РФ. Дети с детства знали, что такое патриотизм, защита Родины, честь, доблесть.

Они не стояли долго перед выбором профессии: сын пошел по стопам отца после армии. А дочь, окончив медучилище, решила поехать в Чечню по контракту медицинской сестрой в войска специального назначения. На выпускном курсе таких добровольцев были единицы. Алексей был в горячей точке уже во вторую кампанию (1999—2001 годы) после службы в армии. Что такое война, боль, страдания, Ежовы-младшие знали не понаслышке. Поэтому иначе относились к жизненным ценностям, чем их сверстники. Алексей презирал парней, которых родители «отмазали» от армии.

После Чечни он решил продолжить службу. Его пригласили в Ростовскую военную часть. За день до собеседования он встретил товарища, с которым вместе воевали. Посидели, выпили и… подрались. Да так подрались, что Алексея осудили на два года колонии.

— Мы тогда все испытали шок, — рассказывает Владимир Ежов, отец Алексея. — Сын на суде сказал: «Я виноват и готов понести суровое наказание». В драке он ранил товарища-разведчика, который нелестно отзывался об инженерных войсках, в которых служил сам Алексей. После срока он вернулся в станицу. Участковый Виталий Шемендюк при встрече постоянно показывал свое превосходство. Представляете, каково было Алексею, прошедшему войну, выслушивать от юнца, который не служил в армии, колкости. Но Алексей молча все сносил, после отбывания наказания проявлял во всем сдержанность.

С Татьяной познакомился Алексей полтора года назад, стали жить вместе. У молодой женщины умер муж, и она одна воспитывала сына и дочку. Алексей же заменил ребятишкам отца. Когда Татьяна объявила мужу, что в положении, счастью не было границ — он очень хотел ребенка. Своего сына — продолжателя фамилии. Однако беременность сохранить не удалось: нелегкая работа повара в кафе на пользу не пошла.

В тот роковой день он, как обычно, пришел забрать жену после смены. Татьяна выпорхнула из кухни бара и хотела поделиться с мужем радостной новостью, но успела только намекнуть, что Алексей скоро станет отцом. Ее позвали назад. Взволнованный, он старался не подавать вида и спокойно разговаривал с товарищем, подсевшим к нему. В баре с друзьями выпивал Виталий Шемендюк. Когда Алексей выходил во двор покурить, участковый грубо сказал: «Эй, Ежов! Ты что, меня не помнишь»? Алексей решил не связываться с подвыпившим сотрудником милиции, поэтому молча прошел мимо. Однако страж порядка со словами: «Ты что, меня игнорируешь?» — пошел за ним, развернул удаляющегося Алексея и с силой ударил его в лицо. Это первоначальные показания свидетеля-очевидца Ефремяна. А вот те же показания в суде.

Свидетель Ефремян:

«…Шемендюк и Ежов стали разговаривать, о чем — я не слышал. В какой-то момент видел движение рукой Шемендюка в лицо Ежову, после чего Алексей упал навзничь, ударившись о бетонную ступеньку».

Показания подсудимого Виталия Шемендюка:

«…Бар «Уют» находился на моей обслуживаемой территории. Я пришел в два часа ночи в бар, чтобы проверить подконтрольных лиц. Там находился нетрезвый ранее судимый Ежов. Он оскорбительно высказался по поводу моей работы в милиции. После моего замечания Ежов замахнулся, а я, чтобы предотвратить удар, толкнул его в лицо…».

Почему отрекся от своих первоначальных слов («мне было скучно — пришел в бар») подсудимый, ясно, а вот почему Ефремян отказался от показаний, которые он дал на предварительном следствии? Очевидно, на него повлиял Шемендюк, ведь он еще некоторое время являлся сотрудником ОВД, а его коллеги-друзья приходили в бар побеседовать с его работниками.

Также никто из свидетелей не сказал, что Алексей Ежов был пьян.

Показания свидетеля Татьяны Могилат:

«Алексей успел сделать один глоток из банки пива…»

Шемендюк после того, как ему не удалось привести в чувство Алексея (а делал он это профессионально: бил по лицу, таскал за ноги, пытался посадить на стул, обливал водой), поехал в больницу за каретой «скорой помощи». Как потом он расскажет на суде, «хотел помочь». Но действительно ли чувство сострадания двигало участковым милиции?

Да, он помог перенести носилки с раненым Ежовым в приемное отделение, однако при этом сообщил дежурному хирургу, что Ежов был в стельку пьян, когда упал и ударился, а также предложил полечить его от алкоголизма. Иными словами, преподнес все в ином ракурсе. Врачи зафиксировали запах алкоголя от Алексея (пиво даже в небольшом количестве имеет резко выраженный запах), забинтовали голову и оставили в приемном отделении.

Потом предложили родителям забрать сына домой. Только утром мать, почуяв недоброе и узнав подробности ночи, забила тревогу. Заставила вновь осмотреть сына, который не приходил в сознание. На беду, в больнице не работал рентгенаппарат! Сестра Алексея Светлана, которая работала в этой больнице, предложила вызвать нейрохирурга из Краснодара. Только поздним вечером ему сделали операцию.

— Какое-то роковое стечение обстоятельств, — рассказывает мать Вера Николаевна, вытирая слезы. — Если бы Шемендюк не представил доктору все в ином свете, может быть, спасли бы сына. А то ведь даже мы, грешным делом, подумали, что Алексей пьян.

Сотрудник милиции Шемендюк совершил преступление сам в нетрезвом виде… Ни он, ни его родители не попытались даже извиниться перед нами, не говоря уже о какой-то помощи… Он чувствовал свою безнаказанность, силу власти, превосходство над людьми. Откуда такое высокомерие? И срок дали минимальный, перед людьми стыдно… У таких, как Шемендюк, сразу находятся защитники… А кто защитит нас, простых людей?

На Кубани много делается, чтобы повысить доверие населения к милиции, поднять ее авторитет. Тем больнее бьет по сознанию информация об откровенном насилии со стороны некоторых сотрудников органов внутренних дел. Руководитель ГУВД края Сергей Кучерук неоднократно подчеркивал в своих интервью, что «единичные проступки сотрудников органов внутренних дел бросают тень на всю милицию Кубани. А это недопустимо, ведь авторитет и уважение жителей Кубани нарабатывается годами, и терять его нельзя».

Резонно возникает вопрос, как такой неуравновешенный человек, как Виталий Шемендюк, мог оказаться в органах внутренних дел. Существуют же специальные правила приема на работу в милицию, например психологические тесты?

За ответом на этот вопрос обращаюсь в Щербиновский ОВД, к начальнику МОП Виктору Яблонскому:

— Виталий Шемендюк поступил к нам после окончания Астраханской средней школы милиции в 2002 году. В 2004 году назначен участковым инспектором милиции. В 2005 году уволен из органов ОВД. Причина? Совершил ДТП в нетрезвом виде. В 2006 году он восстановлен на службе по решению Щербиновского суда. В 2008 году снова уволен. Вот, если кратко.

И все же почему человек, который уже совершил преступление (в результате ДТП, где виновником признан Шемендюк, серьезно пострадал человек), вновь принят на службу? Причем существенная деталь — после первого увольнения из милиции его разыскивал Шербиновский военкомат. Бывший участковый скрывался от призыва в армию.

— А мы здесь ни при чем — его восстановил в милиции именно суд, — продолжает Виктор Яблонский. — Будем откровенны: на Виталия Шемендюка не раз поступали жалобы от станичников, были и служебные взыскания. Как на службу в милицию попадают случайные люди? Ответ прост: многие идут сюда, чтобы не служить в армии. Отучатся они в школе милиции и приходят незрелыми двадцатилетними юнцами работать с людьми.

Вот вы говорите — психологические тесты… Да, это серьезная проверка, которая может подсказать руководителю, чего ожидать от такого сотрудника, способен ли он на жестокость или на другие крайности. Но в реальности получается другое. Из-за нехватки кадров приходится закрывать глаза на многие вещи, а главным становится физическое здоровье кандидата. Достойного милиционера из него мы стараемся сделать уже сами. Поэтому получается, что к нам приходят на службу не всегда те, кто достоин звания милиционера с высокими моральными качествами. По большому счету, люди судят о милиции, когда непосредственно сталкиваются с проявлениями грубости и хамства отдельных сотрудников в повседневной жизни…

Интересно получается: жалобы на Шемендюка поступали, а характеристику в суд получил от начальства положительную. Руководитель Щербиновского ОВД Сергей Бражников не мог с нами встретиться — находился на больничном. Однако по телефону дал подчиненным поручение, чтобы «без разрешения свыше» журналисту никаких комментариев не давали. Но доверительный разговор получился раньше, чем поступила такая команда: чины поменьше идут на контакт с прессой лучше, тем более никакой секретной информации о Виталии Шемендюке мы не узнали.

Замкнутый круг: берут в милицию всех, потому что некому работать, а оценить личность каждого претендента практически невозможно. Потом бездуховную личность работа в милиции, как ни странно это звучит, еще больше деморализует. Получив погоны, дабы самоутвердиться и компенсировать свою ущербность, такие чаще всего и унижают других людей.

В народе говорят (станица есть станица, каждый друг друга знает), что родители Виталия машину продали, чтобы нанять дорогого адвоката из Краснодара для непутевого сына, который в очередной раз «вляпался». Этот «дорогой адвокат» на судебном процессе предлагал родителям Алексея Ежова пятьдесят тысяч рублей «за молчание».

— Мы поэтому сразу и не подавали в суд иск о моральном и материальном ущербе, — рассказывает Владимир Николаевич, — думали, что это как-то повлияет на приговор.

Мы разыскали адвоката Петра Никитина, который защищал В.Шемендюка на суде.

— Я деталей дела уже не помню, — рассказал он по телефону, предварительно узнав, кто им интересуется. — Процессов очень много, и я в памяти специально их не держу. Но припоминаю, что дело Шемендюка «чистое»: статья 109, часть 1 — непредумышленное причинение тяжкого вреда, повлекшее смерть по неосторожности. А что, кто-то пожаловался? Срок не устраивает? Конечно, это их (родителей погибшего) право подавать жалобы в надзорные инстанции, а также требовать моральную и материальную компенсацию. Давайте сделаем так, чтобы разговор у нас получился конструктивным. Вы подготовьте мне вопросы, а потом созвонимся.

Однако, сколько мы ни пытались потом дозвониться до Петра Никитина, его мобильный не отвечал, а в адвокатскую контору, по словам ее сотрудницы, приходил он редко.

Еще одна деталь: при восстановлении Шемендюка на работе в милиции также фигурирует фамилия «дорогого адвоката».

Круг замкнулся на Щербиновском районном суде. Вел уголовное дело по обвинению В.Шемендюка председатель суда Андрей Довженко. В судебном заседании, в котором бывший инспектор милиции обвинялся по статье 111 — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, действия подсудимого переквалифицированы на статью 109, часть 1 — причинение смерти по неосторожности, и его приговорили к минимальному сроку наказания — 1 году десяти месяцам в колонии-поселении.

За комментарием мы приехали в Щербиновский районный суд. Однако здесь нас ждала неудача. Председатель суда находился на больничном, людей в мантиях грипп тоже не щадит. Помощник председателя суда Наталья Коваленко отказалась дать нам судебные материалы по делу Виталия Шемендюка:

— Только судья, который вел уголовное дело, может вам его дать и, соответственно, комментировать. Звоните предварительно.

Однако не права она. По закону о СМИ журналисты имеют право получать интересующую их информацию любым законным способом. И всякая помеха в реализации права журналиста на поиск, получение и распространение информации является серьезным нарушением права общественности на доступ к объективной информации.

Позже мы дозвонились до председателя Щербиновского суда Андрея Довженко.

— Боюсь, что я не смогу прокомментировать дело, — сказал он. — Это по крайней мере некорректно — обсуждать свой приговор, правильно или неправильно. Здесь нужно исходить из того, что решение нашего суда по этому делу было обжаловано два раза в надзорных инстанциях и пришло без изменения. Это говорит о многом.

— А можно узнать обстоятельства дела по восстановлению Виталия Шемендюка на службу в милиции в 2006 году? Кто вел это дело? — интересуемся у председателя суда.

— А какое отношение имеет это дело к последнему случаю? Оно наверняка в архиве. Звоните туда. Я не помню, кто вел дело.

Вот такой разговор. Оказывается, председатель суда в своей вотчине не хозяин и комментировать его же приговоры должен, вероятно, кто-то другой. Кто, как не судья, обязан вникнуть во все детали дела, провести глубокий анализ преступления и разобраться в нюансах? Почему минимальный срок? Не может быть, чтобы суд не знал о реальной характеристике Виталия Шемендюка.

Все вопросы, которые возникли у нас при подготовке этой статьи, мы обсудим на заседании совместной рабочей группы представителей средств массовой информации и судей при Совете судей Краснодарского края и надеемся получить компетентное заключение. Только успокоит ли оно родителей погибшего Алексея Ежова?

— За кражу курицы дают больше, — сетует отец Владимир Ежов. — А Шемендюк уже приезжает в станицу на выходные и всем говорит, что к сентябрю будет окончательно дома. Поговаривают, что его родители ежемесячно платят в колонии деньги за охрану сына — все-таки бывший милиционер. Нет, не мести нам хочется — сына не вернешь. Но возвратится Шемендюк и вновь будет ходить по станице победителем, ведь он не раскаялся… Люди видят его отношение — веру в правосудие теряют. Очень больно и хочется выть от безысходности...

После смерти Алексея у отца Владимира Григорьевича, как уже говорилось, случился микроинсульт, мать Вера Николаевна практически не выходит из больницы. Они подали жалобу в Краснодарский краевой суд. В результате — ответ: приговор районного суда оставить без изменений. Бороться и добиваться пересмотра дела их заставляет двухмесячный Вовчик — единственный внук, живое напоминание об их сыне. Ежовы добились, несмотря на то что Татьяна не была официально зарегистрирована с их сыном, чтобы малыш носил их фамилию, и отчество у него — Алексеевич. Ему надо расти, и дед обязательно постарается, чтобы он стал сильным и крепким!

…Устанавливать виновных и назначать им наказание — дело, естественно, соответствующих структур. Однако в этой жуткой истории столько подозрительных совпадений, что представителям этих структур неплохо бы обратить на них внимание. Остается еще очень много вопросов…
Раздел : Новость дня, Дата публикации : 2009-04-02 , Автор статьи : Инна МОЧАЛОВА