Малыш беззвучно плакал, и слезы катились по его изнеможенному лицу. А люди поспешно прятали взгляд от маленькой фигурки, прислонившейся к забору дома, и никто не видел молящих о помощи глазенок и не слышал его шепота страданий. Никто не хотел видеть и слышать…

И несчастный ребенок, дрожа от холода, хватаясь за стены домов, шел и шел босиком по промерзшей земле, пока наконец не вышел из поселка к лесополосе. Здесь четырехлетний мальчуган решил ждать своего отца — своего единственного защитника, именно по этой дороге он должен возвращаться домой из города.

Азиз уже лет пять приезжал на заработки в Россию из Таджикистана. Работа в его родном городе — дефицит, а содержать и кормить семью он был обязан.

Женился он рано, вскоре родился сын, а следом дочь. Их он не видел месяцами. Он не видел, когда сын сделал первый шаг, сказал первое слово, многое проходило мимо него. Но у него была цель — молодой парень верил, что скоро заработает достаточно денег, чтобы перевезти семью на Кубань. Азиз фактически жил на улице, спал или на вокзалах, или под рыночными прилавками, кутаясь в тряпье. Зато за два месяца работы он отослал семье 2000 рублей. Для Таджикистана — большие деньги. Теперь его дети могли сытно поесть.

Год назад, когда он в очередной раз приехал домой, его ждала печальная весть. Двадцатилетняя жена Азиза умерла от неизвестной болезни, оставив ему двух малолетних ребятишек. За детьми все это время присматривали родственники жены, но несчастному отцу ясно дали понять, что им лишние рты не нужны — у самих четверо малышей. Молодой человек совсем растерялся: сейчас дети для него — огромная обуза, они могли помешать его планам. Перед отъездом на родину Азизу предложили работу на стройке, стабильный заработок и жилье в бараке, и лишь через несколько месяцев он бы смог забрать детей. Добрым советом помогла невестка:

— А ты женись… Пока ты будешь устраиваться, новая жена присмотрит за сыном с дочкой, а потом заберешь семью к себе.

Она же и присмотрела невесту — соседку, которая уже давно засиделась в девках. Наскоро сыграли свадьбу, и Азиз уехал снова на заработки. А новоиспеченная жена обещала заботиться о детях. Гулшан нравилось играть роль почтенной замужней женщины с двумя малышами. Через неделю невестка Азиза, которая рекомендовала ему в жены дурнушку-соседку, пришла навестить племянников и совсем не узнала Гулшан: изменился взгляд, осанка, голос.

— Извини, детям надо ложиться спать, — в приоткрытую дверь бросила бывшая соседка, даже не пустив на порог.

В другой раз, встретив ее с детьми на улице, родственница заметила, что у племянника над губой рана. На это Гулшан ответила, что мальчишка-непоседа ударился о косяк. Малыши были одеты, обуты, чистые. Тетка дала племянникам по конфетке и пошла домой, в душе хвалила себя за хороший выбор — это она нашла Азизу порядочную жену. Однако через полгода ей пришлось раскаиваться в этом.

Четырехлетний Рахмон был очень привязан к маме и очень тосковал по ней. Он помнил ее печальные глаза и тихий голос, поющий колыбельную перед сном. Ему привыкнуть к новой матери было тяжелее, чем его двухлетней сестренке Мунире. Малыш понимал, что мама почему-то ушла от них навсегда и он с сестрой должен теперь жить с чужой тетей. Эта тетя ему совсем не нравилась: колючие глаза под нависшими бровями всегда смотрели не по-доброму. Она была совсем другой… Не мамой…

Рахмон протестовал как мог: не слушался мачеху, кричал, один раз даже ударил ее... А мачеха почувствовала сначала охлаждение, потом — равнодушие, затем — нерасположение, которое незаметно для нее самой перешло в ненависть.

Молодая женщина и сама не отдавала себе отчета в том, что с ней делается. Она чувствовала только, что ее пасынок — скверный, нехороший, противный мальчик, который мешает ей хорошо играть роль добропорядочной женщины.

День ото дня в ее сердце росла и раздувалась ненависть к пасынку. Один вид его поднимал в ней целую бурю негатива...

Гулшан решила исправить скверный характер мальчика и стала применять свои методы воспитания. За то, что малыш не выполнял ее просьбы-приказания — ставила в угол на колени. Ребенок не понимал, за что его наказывают, и убегал оттуда, но женщина ремнем загоняла его в угол вновь. В ход воспитания шли не только кулаки и пинки ногами, но и подручные средства — увесистая скалка, посуда.

Через полгода вернулся Азиз, чтобы забрать семью в Россию. Сын ни на шаг не отходил от отца, который только радовался такому бурному проявлению чувств со стороны малыша. По сути, он вообще не знал своих ребятишек, они росли без него, поэтому он испытал какое-то двойственное чувство от одного эпизода, случившегося вскоре после его приезда на родину.

Рано утром Азиз вышел на автобусную остановку, чтобы съездить в район для решения небольших проблем, связанных с переездом на Кубань. Подъехал автобус, и вдруг тишину разорвал крик выбежавшего ребенка:

— Папа! Папочка! Родной мой! Не уезжай! Я люблю тебя, папа! Не бросай меня!

Азиз оборачивается и видит сына, который в одной рубашке бежит по улице, его догоняет жена.

— Противный мальчишка, как с цепи сорвался. Сладу с ним нет, — ворчит она.

Отец целует мокрое личико сына, быстро садится в автобус со словами: «Слушайся маму». Не стал Азиз углубляться в проблему и находить причину такого поведения ребенка. Он же мужчина, и ни к чему ему вникать в вопросы воспитания детей. Вечером он даже не вспомнил об этом случае, а вот сынишка запомнит его на всю жизнь — мачеха зло наказала ребенка за непослушание.

Мечта Азиза осуществилась — он перевез семью к себе. Работал он в Краснодаре, а жилье снимал в пригороде. Небольшой полуразвалившийся домик стал их приютом. В нем не было газа и водопровода — приходилось топить печь и носить ведрами воду из ближайшей колонки. Пока Азиз зарабатывал на стройке, Гулшан занималась хозяйством. Смена климата повлияла на здоровье детей — младшая Мунира из тихого ребенка превратилась в капризулю, а тут еще ненавистный пасынок…

В тот день Рахмон играл с сестрой на улице и нечаянно задел ведро воды, которое принесла мачеха. Ведро опрокинулось — надо было идти за водой снова. Мальчик взял за руку сестру, в другую руку ведро, и они вышли за калитку. Дети даже не дошли до колонки, как крик мачехи остановил их. Гулшан от ярости побелела: мало того что воду вылил, так еще и ушел без спроса. Она потащила детей к дому, уже во дворе взяла полено и стала избивать малыша. Рахмон поднял ручки, защищаясь от ударов, но мачеха-садистка схватила его ладошки, положила на скамейку и поленом пару раз ударила. Ребенок на миг потерял сознание, а разъяренная женщина за волосы потащила его в дом, при этом стукнув его головой о стенку. Рахмон очнулся в холодных сенях, в доме слышался резкий голос мачехи, что-то говорившей сестренке. Малыш открыл дверь и раздетый выбежал на улицу. Он не знал, куда идти, но потом вспомнил, что отец ходит на автобус за поселок, и медленно пошел к виднеющейся лесополосе.

Азиз нашел замерзшего сына к вечеру. Мальчонка плакал, рассказал, как его била мачеха, но отец был непреклонен:

— Ей тяжело с вами. А ты еще воду вылил.

На следующий день, когда отец ушел на работу, у малыша стала болеть голова, он громко плакал, тем самым раздражал Гулшан. Она раз его ударила, второй — не помогло. В это время она растопила печку и, чтобы успокоить пасынка, лучше ничего не придумала, как стянуть с него штаны и посадить на раскаленную плиту.

На следующий день Азиз позвал в гости соседей-земляков, отметить получку. Они-то и обратили внимание на стонущего в постели ребенка. Рана от ожога стала уже гноиться, и они буквально заставили Азиза отвезти сына в больницу. Когда медики проводили осмотр ребенка, на нем живого места не было.

По заключению судебно-медицинской экспертизы, мальчику причинены серьезные телесные повреждения в виде ушибленной раны суставов, ушиба мягких тканей и кровоподтека в области головы, сотрясение головного мозга, термический ожог.

На суде мачеха признала свою вину полностью, но когда ее спросили, почему она истязала пасынка, зло прошипела:

— Я его ненавидела… Он громко разговаривал…

Советский районный суд под председательством судьи А.А. Бражникова с участием государственного обвинителя, помощника прокурора А.Н. Шевцова назначил ей наказание в виде трех с половиной лет лишения свободы в колонии общего режима.

За прошлый год Генеральная прокуратура зафиксировала более 150 тысяч случаев жестокого обращения с детьми (у нас в крае 250 таких случаев). А сколько не зафиксировала? Даже по официальной статистике число зверств по сравнению с 2004 годом увеличилось в 1,5 раза. И подавляющее большинство детей пострадало от рук собственных родителей. Если их можно так назвать. Как сложатся судьбы этих детей в будущем, неизвестно. Но известно, что следствием такого обращения всегда является серьезный ущерб для здоровья, развития и социализации ребенка, нередко — угроза для жизни. Многие после таких зверств вырастают и попадают в тюрьмы за тяжкие преступления. Что посеешь, то и пожнешь.
Раздел : Право, Дата публикации : 2009-01-12 , Автор статьи : Инна МОЧАЛОВА