Софья Мартьянова: «Когда в детстве спрашивали, кем я буду, когда вырасту, у меня было два ответа: или продавать мороженое, или зашивать носки…»

— Ты слышала: ейчане вновь отличились! — радостно позвонила мне коллега. — Смотрела выпуск российских теленовостей? Имя Софьи Мартьяновой тебе что-либо говорит?

Каюсь, не смотрела. Но есть интернет, есть телефон, есть, наконец, мой электронный адрес. И вот:

«Здравствуйте, Наташа! Ваш звонок пробудил столько воспоминаний о городе моего детства. И хотя наша семья очень давно оттуда уехала, Ейск всегда был для нас землей обетованной. А самая малая родина — село Глафировка Щербиновского района. Моя прабабушка, Александра Ивановна, в девичестве Бондаренко, родилась в 1895 году и была старшей в семье. В 1913 году она вышла замуж в Ейск, за Антона Карповича Васько. Родная сестра Антона Карповича — бабушка Евгения Александровича Котенко — почетного гражданина города. Дом в Ейске построили в 1935 году, до этого жили на съемных квартирах. Я до сих пор помню адрес: улица Павлова, 71. Дом, как я сейчас понимаю, громко сказано: в нем были кухня и одна комната.

Два окошка выходили на улицу Розы Люксембург и два во двор. Но чем дальше уходит мое детство, тем небо голубее, трава зеленее, а прабабушкин дом, которого давно нет, все уютнее и дороже. У прабабушки было пятеро детей, из которых выжили двое. Моя бабушка, Александра Антоновна, родилась 7 мая 1921 года. Судьба ее была очень трудной и, наверно, не очень счастливой. В сороковом году она вышла замуж за курсанта Ейского летного училища Ивана Григорьевича Мартьянова. Про деда я знаю очень мало — он был москвич, а в 41-м году они оказались в Киеве. Их дочери, моей маме Людмиле Ивановне, было тогда четыре месяца. Бабушка со слезами на глазах рассказывала, что в Пинске, где был дедушкин авиаполк, самолеты разбомбили прямо на аэродроме, они не успели даже взлететь. Бабушке удалось на последнем поезде покинуть Киев. Она приехала в Ейск, попав в оккупацию. На деда пришли две похоронки.

Какая из них истинная, так никто и не узнал. На фотографиях меня всегда удивляло, что дед в морской форме. Позже бабушка объяснила, что Ейское летное училище особое — морская авиация. Моя мама вспоминает, что в Ейске она училась в школе № 5. Там же в свое время учились бабушка и ее брат Ваня. В Подмосковье они переехали в конце 50-х годов, и я родилась уже здесь, в Поварове Солнечногорского района. Но в Ейске оставалась жить моя прабабушка, и меня возили туда каждое лето, поэтому первые детские воспоминания связаны именно с Ейском. Я помню колонку на перекрестке. Помню, что совсем рядом находился парк имени Поддубного. Еще помню странный вкус воды... По улице Павлова соседкой нашей была какая-то местная знаменитость по фамилии Фабиани, у нее муж был итальянец. Сын говорит, что я сегодня похожа на Яшку-артиллериста из фильма «Свадьба в Малиновке»: в Ейске сады, в садах груши, а на грушах во-о-от такие груши... Но это правда, Ейск остался в памяти маленьким раем».

Как я понимаю ностальгию по родовым корням этой милой женщины. Зову в гости. Дотошно расспрашиваю о работе.

«Когда в детстве спрашивали, кем я буду, когда вырасту, у меня было два ответа: или продавать мороженое, или зашивать носки... В принципе, «зашиванием носков» я и занимаюсь. Реставрации тканей в то время, когда я оканчивала школу, не учили ни в одном вузе. Поэтому я поступила в Московское художественно-промышленное училище им. Калинина. Это очень старое учебное заведение, где готовили художников и мастеров художественных промыслов. Я училась на отделении художественного вышивания — в надежде, что это приблизит меня к моей мечте — реставрации старинных тканей. После окончания училища мне повезло поступить на работу во Всесоюзный научно-исследовательский институт реставрации.

Когда не стало СССР, из Всесоюзного мы превратились в Государственный НИИ реставрации. Я работаю в отделе реставрации произведений прикладного искусства, в секторе реставрации тканей, больше двадцати лет — и ни разу не захотелось сменить профессию. Еще заочно окончила Институт живописи, скульптуры и архитектуры им И.Репина. Из самых интересных работ — реставрация золотого шитья из Музея древнерусского искусства им. А.Рублева, офицерского мундира Черноморской казачьей сотни из Краснодарского историко-археологического музея-заповедника, мебельных гобеленов (три кресла) — тоже из Краснодара, но уже из музея им. Коваленко.

В 1995 году наш отдел работал над коллекцией игрушек царской семьи из музея игрушки города Сергиев Посад. Реставрировали уникальные вещи — игрушечную лошадку Павла I, подарок Екатерины II сыну (в дворянских семьях, когда мальчику исполнялся год, ему дарили лошадку). Куклы девочек — Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. Для цесаревича Алексея кукол одевали в костюмы народов, населявших Российскую империю, чтобы он мог представить своих будущих подданных и уважать их обычаи. Сохранились куклы в русском, украинском, татарском, армянском и осетинском костюмах. Еще для мальчика кукол одевали по форме подшефных полков — сохранилась кукла в мундире лейб-гвардии Семеновского полка. Наверное, была и кукла в казачьей форме, ведь он был атаманом всех казачьих войск. Немного пришлось поработать и с археологией — выполняли повторную реставрацию погребальных рубах царя Федора Иоанновича, царевича Иоанна Иоанновича — сына Иоанна Грозного, князя Михаила Скопина-Шуйского из музея-заповедника «Московский Кремль». Последнее время работаем с музеем-панорамой «Бородинская битва» — реставрировали знамя Свеаборгского полка 1811—1815 годов, мундиры гусарские, подлинные и новоделы, в которых снимались актеры в фильме «Война и мир» Сергея Бондарчука. Кстати, моя бабушка Александра Антоновна училась с ним в одной школе и очень хорошо помнила Серёньку, так его тогда звали».

В интернете с душевной радостью я почерпнула еще несколько тем из жизни реставратора Софьи Мартьяновой. Это доклады на научных Всероссийских конференциях, мастер-классы «Сто имен одной куклы» в журнале «Кукольный мастер». Кстати, «корова-кукла» Софьи стала победительницей конкурса в рамках Московского арт-фестиваля «Парад коров».

«Еще одно мое увлечение — одевать авторских фарфоровых кукол. Началось это достаточно случайно. В 1995 году меня познакомили со Светланой Воскресенской, которая, можно сказать, начала кукольный бум в России. Самим фарфором я не занимаюсь, но расписываю лица, делаю парики, шью одежду и обувь. А также обожаю реставрировать старинных кукол и медведей. Сейчас я участвую в проекте президента клуба коллекционеров кукол России Светланы Пчельниковой «Парад звездных кукол» в рамках благотворительной программы «Линия жизни», помогающей детям с заболеваниями сердца. Мой вклад туда очень скромен — одевать кукол звезд: известных артистов, музыкантов, политиков, бизнесменов…»

Потом эти авторские куклы (каждый создает из заготовок свой любимый образ) продаются за несколько тысяч долларов, а это средняя цена кардиостимулятора, необходимого ребенку с врожденным пороком сердца. Есть у мастера по кукольным костюмам свои работы и в московской «Галерее Вахтановъ» в проекте по мотивам спектакля О.Меньшикова «Горе от ума». Но все-таки один из главных моих вопросов — о работе ее института с регалиями Кубанского войска. Напомню суть дела, взяв за основу информацию ИТАР-ТАСС: восстановить регалии Кубанского казачьего войска Краснодару помогут специалисты Московского государственного научно-исследовательского института реставрации. В штабе войска откровенно признались, что большую часть возвращенных казачьих святынь «просто невозможно дальше выставлять на обозрение, так как они требуют капитального восстановления». По словам ведущего научного сотрудника отдела физико-химических исследований НИИ Елены Киреевой, «реставрация будет настолько сложная, что продлится более трех лет. Казачьим святыням требуются сложнейшая химическая и текстильная обработка». Кроме Киреевой с кубанскими регалиями работают еще пять мастеров, которые восстанавливают знамена и документы. Но и после реставрации те же восстановленные грамоты потребуют нетрадиционного хранения, например в специальных вакуумных папках. Их тоже изготовят в институте. Регалии Кубанского казачьего войска были вывезены из Екатеринодара (ныне Краснодар) в 1920 году, а в 1949-м попали в США. В коллекции, хранившейся в музее казачества в штате Нью-Джерси, находилось около 100 войсковых знамен, императорские награды и грамота Екатерины II о даровании земель Кубани Черноморскому казачьему войску. Регалии датируются XVIII — началом XX века.

Переговоры с американскими потомками кубанских казаков о возвращении святынь казачьего войска на родину велись около 10 лет. Принявший в них участие губернатор Краснодарского края Александр Ткачев заверил Кубанское казачье войско за рубежом в лице атамана Александра Певнева, что «гарантом безопасности реликвий выступает администрация края. Теперь регалии будут служить нынешним и будущим поколениям казаков». «Краснодарский край не только взял обязательства по их реставрации, но и изготовит точные копии и передаст их в музей в США», — заверил атаман Кубанского казачьего войска Николай Долуда.

«Когда мы получили кубанские знамена, я в очередной раз вспомнила, кто я и откуда родом наша семья. Сыну моему Иллариону уже почти 18 лет, учится в Московском государственном педагогическом университете на историческом факультете. Я пообещала за хорошую учебу и сессию без хвостов свозить его на историческую родину: в Ейск и в Глафировку, где до сих пор еще много родни моей прабабушки Александры Ивановны Васько. Илларион страшно загордился своими кубанскими корнями, тем, что он один из очень немногих в своей институтской группе знает, как зовут его прапрапрабабушку, прапрабабушку, прапрадедушку… Наташа! Спасибо вам, столько всего нахлынуло — воспоминаний, надежд. Мартьянова Софья, Москва».

Вот вам, уважаемые читатели, еще одно подтверждение крылатой фразы: «Ейчане бывшими не бывают». И слава Богу!
Раздел : Культура, Дата публикации : 2008-08-01 , Автор статьи : Наталия МАЛКИНА