Начнем с состава нашей экспедиции. Ее научным руководителем стал кандидат исторических наук известный в крае ученый Виталий Бондарь. Также из ученых с нами отправились заведующий отделом этнографии Краснодарского историко-археологического музея-заповедника имени Е.Фелицына Владимир Колесов и кандидат географических наук заслуженный путешественник России, чемпион СССР по туризму Александр Твердый, ну и мы — журналисты «Вольной Кубани» и НТК. Возглавил экспедицию директор НТК Вячеслав Смеюха.

— Наша экспедиция по реке Кубани — комплексная, — рассказывает Виталий Бондарь. — Очевидно, что вести глубокое исследование не можем, для этого нужно много времени. Да и цель экспедиции — познакомить жителей края с одной из жемчужин, которые мы собираем в рамках акции «Семь жемчужин Кубани», — рекой Кубанью.  А мы, ученые, наметим план своих будущих исследовательских маршрутов.

Мы отправились в Карачаево-Черкесию искать начало главной водной артерии нашего края. Не говоря уже о местной красоте, даже дорога в республику оказалось интересной. К вальяжно расхаживающим по федеральной трассе коровам привыкли довольно быстро. Зачем они в зной выходят на раскаленный асфальт — тема для размышления, но без них как-то скучно. Позабавили и придорожные магазины со смешным названием «Смешанный магазин». Гаишники, то ли от скуки на пустых дорогах, то ли от неприятия неродных номеров наших машин, останавливали нас регулярно. Надпись на стекле «Экспедиция по реке Кубань» нисколько не тронула. Как-то раз, оштрафовав одну из наших машин, гаишники с истинно кавказским дружелюбием угостили водителя мороженым. Душевно, что ни говори. По пути, на горных дорогах, нам часто встречались суслики. Проедешь километр — увидишь штук двадцать.

Первый день экспедиции начался с самого главного для нас — с истока реки Кубани. Она родилась от слияния горных рек: Уллу-Кам и Учкулан в ауле Хурзук. Места вокруг, как оказалось, очень живописные: те же огороды, коровы, полуразрушенные дома, ржавые машины. Само слияние рек действительно впечатляет. Два бурных потока: один голубой, другой бурого цвета — образуют столь же бурную и очень знакомую нам Кубань. В этом месте даже табличка поставлена «Река Кубань».

Пока ее путь лежит в горах, Кубань грязная и быстрая. И только приближаясь к нашему краю, река успокаивается.

Однако здесь есть и другая точка зрения. Некоторые ученые считают, что Кубань берет свое начало гораздо раньше. В одной из этих рек, Уллу-Кам, с ледника. На многих картах так и обозначено: «Уллу-Кам» (Кубань)». Довольно странно, как у одной реки может быть два названия. Отсюда и два варианта протяженности Кубани: с Уллу-Кам 940 км и 860 — сама по себе. Где правда, не берутся сказать и наши ученые. Но мы решили начать дальнейшее исследование Кубани с «официального» места ее рождения, то есть с таблички в Хурзуке.

У карачаевского народа есть свой оберег. По поверью, спокойствие и мир республики хранит камень Къадау таш, что лежит недалеко от образования реки Кубани в ауле Хурзук. Происхождение его местным жителям неизвестно — говорят, метеорит. Этим, наверное, карачаевцы и объясняют его магическое влияние.

— Камень очень глубоко ушел в землю, передвинуть его еще никому не удавалось, — рассказывает наш сопровождающий, руководитель пресс-службы республиканского Росприроднадзора Даниял Коркматов. — С его спокойствием связывают стабильность республики. Как только его пытаются сдвинуть — на республику обрушиваются катаклизмы и беды.

Священное для карачаевцев место выглядит не слишком презентабельно, практически в метре от него стоит полуразрушенный домик, оставшийся от добычи медной руды. Еще в двадцати метрах — деревянный мост через реку, вокруг — высокая трава. Священный камень теряется в такой обстановке, если бы не наши проводники, мы бы вряд ли его заметили. 

Посещения древних христианских храмов — Шоанинского и Сентинского — ждали с особым интересом. Еще бы, в горах Кавказа сохранились строения X—XII веков! Храмы-то сохранились, а вот интерес жителей и властей к древним памятникам архитектуры пропал.

Начнем с Шоанинского храма: уж очень памятно восхождение к нему на своих двоих. Человеку без физкультзакалки — путь к храму как минимум проверка на прочность. Что же говорить о прихожанах, среди которых много пожилых людей? Зачем строить храм в таком сложном и неудобном месте? Он же для людей.

— Дорога к храму — как испытание, — подтвердили мою мысль Виталий Бондарь и Владимир Колесов.  — Идешь, говоришь с Богом — преодолеваешь себя. Чем выше расположен храм, тем как будто ближе к Господу. К тому же хорошо, когда храм виден издалека: расположенный на площадке далеко в горах, он выглядит величественно, привлекает внимание.

И не потому ли здание стоит уже десять веков, в то время как другие, более доступные, варварски разрушены в немирные времена? У наших карачаевских проводников в связи с нашим интересом к храмам появилась надежда: вдруг власти наконец обратят внимание на древнейшие памятники архитектуры?

Сам Шоанинский храм оказался в сравнительно приличном состоянии. В «сенях» храма столик для пожертвований, где, кстати, не пусто. Восстановить храм, в принципе, хотят. Однако как скоро червонцы и полтинники сложатся в приличную сумму для сложной и серьезной работы, сказать трудно. Внутри храма довольно опрятно: прочный деревянный пол чисто выметен, то ли к нашему приходу, то ли так всегда. Но все пусто — голые серые стены, местами облупленные. Смотрящий за храмом карачаевец живет прямо возле него. Рядом на травке его скромное ложе. Служба в храме не ведется, но главное, он нужен людям, имеет своих прихожан из соседнего аула.

Путь к Сентинскому храму — бездорожье высшей пробы. «Машина-зверь» и, что самое главное, водитель-виртуоз — и мы на месте. Признаться, на старинный памятник грустно смотреть. Нет, снаружи он вполне неплох — крыша и стены целы. Вид вокруг прекрасный: с гор бежит бурная голубая речка. Но то, что мы увидели внутри, поражает и возмущает. Это фактически сарай, а если выразиться точнее — туалет для коров. Пол храма представляет собой не что иное, как помет различной степени свежести.

Есть несколько камней, по которым можно передвигаться. Вероятно, пастух использует это удобное во всех отношениях строение как укрытие для скота от дождя. Помимо этого, храм сверху донизу исписан автографами посетителей. Люди почему-то не задумываются о том, что, написав «Диана 22.09. 2007» на стене алтаря, совершают святотатство.

Сентинский храм сложен из камней разного размера. Местами встречается кирпич, на крыше практически полностью сохранилась черепица. И это с десятого-то века! На стенах увидели остатки фресок. Судя по всему, это была сюжетная картина, опоясывающая стены храма. Последний символ святости здания — маленькая икона, благородно прибитая кем-то в алтаре. Только для кого она?