Рейдерский захват предприятий самых разных масштабов и форм собственности стал почти что нормой. Можно сколько угодно рассуждать о формальном соблюдении «законности» отъема собственности  у собственников, но в конечном счете торжествует принцип «было ваше — стало наше». По количеству рейдерских захватов ЮФО вышел на второе место в России.

Рейдерство — это в прямом смысле пираты или грабители. Рейдерами (от англ. raider) называли небольшие, легкие и высокоманевренные военные корабли, которые в одиночку выполняли различные «сольные» боевые задания. Естественно, они не брезговали и банальным пиратством. Сейчас рейдеры — это специалисты по захвату собственности фирмы или по перехвату оперативного управления с помощью специально созданного и разыгранного бизнес-конфликта.

Эти англоязычные эвфемизмы удобны для криминальных организаций, поскольку «облагораживают» профессии: так убийца становится «киллером», грабитель, мошенник и взяточник — «рейдером», вымогательство называется сегодня «гринмэйлом» и т.д.

То, что о рейдерстве в регионе почти не пишут в местных газетах и не рассказывают в новостях, совершенно не означает, что в Краснодарском крае «секса нет». Просто рейдерство всегда так или иначе связано с властью либо с фискальными и инспектирующими структурами, тема становится «неудобной» и если и попадает в редакцию (обычно от жалобщика), то остается внутри нее.

Пожалуй, самым крупным рейдерским делом можно было назвать недружественное поглощение крупнейшего в ЮФО банка. Оно же было и одним из самых «тихих», поскольку руководство банка не посчитало нужным организовать системный отпор и перевести конфликт в публичное поле.

Рейдерство, понятно, бывает и «государственным», то есть инициируется самими чиновниками, которые положили глаз на продовольственный рынок или свечной заводик. В таком случае рейдерский захват происходит по упрощенной процедуре и с меньшими затратами со стороны рейдера. Иногда даже замену одного градоначальника на другого заинтересованные наблюдатели называют «рейдерством», поскольку «на районе» был один человек со своей командой, а после кадровой революции к власти пришли другие «смотрящие» со своими интересами.

Власть, разумеется, реагирует на рост количества рейдерских атак. К примеру, Александр Ремезков, будучи еще в должности первого вице-губернатора, высказался так: 

«Вообще я к рейдерам отношусь спокойно. Самое главное — знать, что у них на уме. Либо это спекулянты, цель которых — перепродать компанию, либо представители бизнеса, готовые эффективно работать. Я не думаю, что в крае будет всплеск рейдерства или недружественных поглощений, думаю, что у нас будет всплеск смены собственников. Но администрация края будет держать этот процесс под контролем».

Здесь проблема состоит в том, что можно назвать «сменой собственника» и «рейдерством» по сути одно и то же деяние в зависимости от собственной прихоти. Если же мы говорим о том, что на смену «неэффективным» собственникам должны прийти «эффективные», то для такого исхода существует большое количество вполне законных и естественных процедур. Рейдерство же, хотя и формально прикрывается законами и дырами в них, всегда противозаконно и связано с коррупцией, грабежом, мошенничеством, подлогом,  вымогательством и т.д. 

Логично предположить, что сегодня наиболее интересными объектами для рейдеров являются кубанские курортные, сельскохозяйственные, перерабатывающие предприятия, а также собственники крупных зданий (различных НИИ, вузов и т.д.).

Малый бизнес подвержен рейдерству наравне с крупным. Специфика малых компаний в том, что они менее защищены от рейдеров. У малых и средних компаний нет своей службы безопасности и штатных юристов, которые помогут защититься в случае недружественного захвата.

Кроме того, малый бизнес более уязвим для рейдеров, так как его некоторые сектора работают по «серым» схемам. В ситуации, когда бизнес находится в тени, рейдерам легче действовать. Более лакомыми для рейдеров являются те фирмы, чья недвижимость находится в центре города.

Рентабельность бизнеса захвата — от 100 до 50000 процентов (правда, это разовые, очень «шоколадные» операции).

Еще совсем недавно для захвата предприятий вопреки воле законных и фактических собственников активно использовался механизм банкротства. Захватчики всевозможными способами вешали на предприятие-жертву долги, а затем, пользуясь многочисленными дырками в законе о банкротстве, не давали своей жертве погасить задолженность в оговоренный законом или договором срок.

Но с 1 января 2003 года вступила в силу новая редакцию Закона «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которой для признания предприятия несостоятельным требуются очень веские аргументы, в противном же случае можно легко получить тюремный срок за преднамеренное банкротство. Конечно, механизмы захвата предприятий через скупку и инсценировку их долгов применяются и по сей день, но они уже выступают не как основной механизм, а как дополнение к иным методам поглощения.

В настоящее время главными и основными инструментами в сфере передела собственности являются решения судов различных инстанций, действия судебных приставов-исполнителей, действия различных государственных органов и как основная и непременная составляющая всего этого — несовершенство отечественного законодательства. По мнению эксперта Сергея Казиника, для грабежа необходимо четко понимать, как вся эта кухня работает, иметь команду соответствующих специалистов, иметь некоторый административный ресурс и располагать суммой от 50 тысяч до 1 миллиона долларов.

В США или в Европе ни один судья не решится ни за какую взятку вынести определение в пользу миноритарного акционера (владеющего всего одной сотой процента акций компании) о применении каких-либо обеспечительных мер в отношении предприятия-ответчика. В России же могут наложить судебный запрет на проведение собрания акционеров, «парализовать» всех законных руководителей предприятия (например, посредством возбуждения уголовного дела против них по надуманному поводу, с избранием меры пресечения — заключение под стражу), для того чтобы функции управления на какое-то время перешли к рейдерам. А чтобы это решение суда было исполнено немедленно (как требуется клиенту), судья даст указание приставам привести вердикт в исполнение в этот же день.

Одна из проблем заключается еще и в том, что в настоящий момент в России регистрация и перерегистрация предприятий происходит на основании документов, поданных в регистрирующий орган без экспертизы на подлинность. Правильная сама по себе идея избежать бюрократической волокиты на практике привела к тому, что рейдеры, использующие мошеннические способы, стали подделывать документы о смене состава учредителей, назначении генерального директора и даже реестр акционеров. На основании этих липовых документов ИФНС выдает новое свидетельство о праве собственности на предприятие, вносит в реестр сведения о новом генеральном директоре, и с этого момента преступные действия захватчиков начинают носить «законный» характер. Именно так появляется параллельный «собственник» и (или) «генеральный», который затем получает нужное ему определение «своего» судьи о передаче власти на предприятии и, как следствие, получает доступ к материальным активам. А пока законный владелец будет доказывать свою правоту в судах и в милиции, компания-жертва будет либо перепродана добросовестному приобретателю, которым может являться и одна из структур рейдера, либо распродана.

Не существует однозначной и универсальной стратегии захвата и защиты предприятия, зато есть определенные алгоритмы, по которым разворачиваются события при атаке на ООО или акционерное общество. Российские реалии таковы, что при реализации желания агрессора поглотить и при понятном желании поглощаемого сохранить оба прибегают к самым различным способам — от абсолютно законных до совсем преступных. Заказные убийства, например, или похищение ключевых фигур организации-оппонента (но последнее для рейдеров сегодня — признак дурного тона).

Когда подобная история получает массовую известность, то уже практически невозможно разобраться, кто прав, а кто виноват: дров наломали уже обе стороны. Но всегда ситуацию в свою пользу трактует тот, у кого оказался больший финансовый, административный, организационный и прочий ресурс.

Удар может быть направлен не только на крупное ОАО — это потенциальная жертва рейдеров экстра-класса, располагающих бюджетом операции в десятки миллионов долларов. Захват может грозить и какому-нибудь проектному институту, имеющему на балансе помещение стоимостью 200000 — 300000 долларов, сдающему его в аренду и живущему с этого.

Например, стать его собственником рейдер может так: первым шагом он в ИФНС за очень недорого получает копии уставных документов, имеющих паспортные данные собственников-учредителей. Вторым шагом он подделывает договор купли-продажи долей, следствием которого меняются собственники бизнеса, а генеральный директор остается прежним. В качестве нового учредителя может быть как фирма-однодневка, зарегистрированная на «пассажира», так и сам «пассажир» как физическое лицо, задача которого после проведения операции исчезнуть куда-нибудь на годочек.

Третий этап — еще одна смена учредителя, но в этом случае новый собственник увольняет старого генерального и назначает своего. Каждый шаг отображается нотариально для очевидности законности происходящего. Получив свидетельства в ИФНС о смене учредителя и генерального директора, вооружившись уставом в новой редакции, новый генеральный директор с ЧОПом заваливается в уже свою фирму и вышибает на улицу прежнего хозяина. После чего, пока лишившаяся собственности и бизнеса сторона долго и нудно пытается вернуть свое же, имущество быстро продается, генеральный директор фирмы увольняется, а сама фирма посредством реорганизации, слияния или другим способом прекращает свое существование. Всё, в тюрьму сажать некого, а имущество от очередного собственника вернуть уже невозможно в принципе. Такая операция осуществляется в течение месяца-трех, а бюджет же ее будет не более 10000 долларов.