По инициативе Президента России Владимира Путина 2008 год объявлен в нашей стране Годом семьи. Это, как заявил глава государства, «позволит объединить усилия государства, общества, бизнеса вокруг важнейших вопросов укрепления авторитета и поддержки института семьи, базовых семейных ценностей». План проведения Года семьи включает в себя более  50 мероприятий. В нем не только отмечены памятные «семейные» даты, праздники, конкурсы и выставки, но также предусмотрена экспертиза и мониторинг правоприменительной практики в области семейной политики. Предполагается внести ряд предложений по совершенствованию семейного законодательства, запланированы исследования в области экономики, психологии и права, посвященные семье как первичной ячейке общества.

Важно, чтобы этот год был результативным и помог выработать в нашей стране новую философию взаимоотношений между семьей, государством и обществом. Ведь и сам Год семьи — не единовременная акция, а результат долгосрочной политики государства, направленной на улучшение демографической ситуации, укрепление института семьи в обществе.

Вся эта работа будет проходить не только на федеральном уровне, но и в каждом регионе, в каждом муниципалитете. Разумеется, не останется в стороне от благого дела и краевая независимая народная газета «Вольная Кубань». В конце прошлого года мы уже посвятили этой теме ряд публикаций. В наступившем году продолжим начинание, будем рассказывать не только о проблемах семьи, но также и о крепких кубанских семьях, достойных подражания, чтобы они служили примером для молодежи.

Именно этому и посвящен очерк нашего собственного корреспондента Евгения Рожанского о замечательной новороссийской семье Трубниковых.

Есть такая притча. Создатель разделил яблоки на две половинки и разбросал по всей земле. И с тех пор эти половинки ищут друг друга. Как сойдутся — так  и живут. Бывает, красная половинка сходится с зеленой, кислая со сладкой. Увы, далеко не всем удается найти свою настоящую половинку, чтобы стать с ней одним целым. Но супружеской чете новороссийцев Трубниковых, Юрию Васильевичу и Любови Дмитриевне,  в позапрошлом году отметившим золотую свадьбу, выпало счастье найти друг друга, навсегда связать свои судьбы, став одним целым.

На доме моего детства выбита цифра — 1956. Это год постройки дома, а еще — год свадьбы наших замечательных соседей Трубниковых и год их новоселья. И знаю я дядю Юру и тетю Любу с тех пор, как помню себя. Воспитанный без отца, всегда с хорошей завистью смотрел на их счастливую семью и подсознательно с самых ранних пор учился у них супружескому взаимопониманию, верности, уважению между мужчиной и женщиной. И продолжаю учиться по сей день. Поэтому, когда получил редакционное задание подготовить материал о достойной примера семье, для меня не было вопроса о ком писать.

В уютном дворике 12-квартирного дома все жильцы были как на ладони. Мальчишками, гоняя мяч во дворе, мы видели, как спешит с работы уставшая, но всегда бодрая, приветливая и веселая тетя Люба. Женщины на скамейке звали ее посидеть с ними, но она всегда отказывалась — некогда, дел по дому невпроворот. Видели мы, как поздно возвращается дядя Юра, который чуть ли не всю жизнь проработал, можно сказать, в две смены, чтобы своим нелегким трудом строителя обеспечить семью, одеть-обуть красавицу-дочь Олечку и белокурого младшего сына Василька, моего закадычного друга.

А по выходным Трубниковы брали нас, детвору, с собой купаться на море, в лес за грибами, к водоемам на рыбалку, просто на природу прогуляться. Благодаря им с ранних лет мы узнали все окрестности, исходили вдоль и поперек горы и лощины, полюбили местную природу, многому научились.

Детей своих они воспитывали добром, но в строгости и уважении к старшим. Помню, однажды пожилая соседка попросила Васька сбегать в магазин за хлебом, а за услугу дала ему мелочь на мороженое. Когда тетя Люба прознала про это, в гневе выбежала во двор, вернула мелочь и сказала соседке:

— Он и так обязан помогать старшим! А если вы еще раз платить ему за это станете, я вообще запрещу ему ходить для вас в магазин!

Вся семья Трубниковых была и осталась бессребрениками. Посаженные во дворе деревья, кустарники, виноградники, цветники с оградками — дело их рук на благо всех соседей. Сегодня их сын Василий, уже сам отец большого семейства, стал палочкой-выручалочкой для соседей. Кому машину починить, кого подвезти, да просто в чем-то пособить — все обращаются, зная, что он, как и его отец с матерью, никогда не откажет и поможет с радостью.

Лет двенадцать назад, выйдя на пенсию, тетя Люба и дядя Юра оставили квартиру в Новороссийске семье сына, а сами перебрались в пригородное село Борисовка, где собственноручно построили себе дом. Когда в 1990 году им выделили земельный участок под дачу, с радостью ухватились за возможность осуществить свою давнюю мечту. Ведь, выходцы из кубанской сельской глубинки, они всегда хотели вернуться к земле, пожить в собственном доме, а главное — на лоне природы.

Стали возводить фундамент, когда начался развал великой державы и последовавший затяжной экономический кризис. Вспоминают те годы как самые трудные в своей жизни. К тому времени у их дочери уже трое детей, у сына — двое. Родителям внучат месяцами не выплачивают зарплату, а пенсии бабушки с дедушкой едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Но они оптимисты и сами про себя говорят: «Хоть горе, хоть беда, мы веселые всегда». Выдюжили и ни на один день не останавливали строительство, успевая и огородом заниматься, и живность держать, чтобы помогать детям и внукам.

В период холодов каждый день ездили на строительство дачи, возвращаясь под вечер в город. А в теплые месяцы там, на высокой горке, на самой дальней окраине села, и ночевали, приспособив под ночлег металлический бак. Разводили костер, клали туда железный прут, чтобы раскаленным «оружием» защититься в случае чего от непрошеных ночных гостей, и по очереди дежурили у огня. С утра — за работу. Муж, как профессиональный каменщик-штукатур, в недавнем прошлом бригадир, возводил стены. Жена, как и в молодые годы, у него в подручных, в разнорабочих, первый помощник в деле.

Так потихоньку, за несколько лет, практически из ничего и построили дом. Хотели, правда, двухэтажное здание возвести, чтобы и дети с внуками могли жить рядом, но средств не хватило. Однако крышу положили с расчетом на будущее возобновление стройки. Пока им двоим и этого вполне достаточно, да и внукам не тесно, когда приезжают погостить на выходные или каникулы.

Сюда-то, на край села, по разбитой проселочной дороге, припорошенной первым снежком, мы и приехали с их сыном и его женой Леной. Вокруг — темень, хоть глаза выколи. Только окошко в их доме тускло светится от керосиновой лампы. Электричества, несмотря на давние обещания местных властей, эта окраина доселе не знает. Но тетя Люба и дядя Юра никогда особо не жаловались на отсутствие благ цивилизации, даже находили свои прелести в первозданной тишине и покое. Недавно сын купил им мини-электростанцию на бензине, которую они в целях извечной экономии запускают только по вечерам, чтобы телевизор посмотреть, или в особых случаях.

Именно такой особый случай представился в вечер нашего визита. Электролампа осветила просторную комнату со скромным, но уютным бытом, русскую печь и накрытый стол. Жареная картошка, мясо, соленья — все из своего хозяйства, даже домашнее вино. А еще грибы, в которых они знают толк, любят и умеют находить в окрестных лесах даже зимой. За семейным застольем неувядающие тетя Люба и дядя Юра стали вспоминать свою длинную, трудную, но счастливую жизнь.

Паспортов в колхозах не выдавали. Но когда Любе Рощиной исполнилось 18 лет, ее мама сумела выправить дочке паспорт за четверть самогона. И со знакомой дивчиной Ольгой впервые в жизни Люба из хутора Хабль, где родилась и выросла, отправилась в город. В Новороссийск предстояло ехать на поезде. Тоже впервые. И накануне ей приснился сон, будто сам Иосиф Виссарионович Сталин подает ей руку на перроне и помогает сойти с подножки поезда. Это был один из многих ее вещих снов. Как оказалось, в Новороссийске Ольга снимала угол на улице Сталина, нынешней Коммунистической.

— Туда мы сразу и отправились, — вспоминает Любовь Дмитриевна. — Я навсегда запомнила тот день, потому что для меня, деревенской девчонки с косичками, скромно подвернутыми носочками, с какой-то котомочкой, как в фильме тех времен «Девушка без адреса», все было внове, будто попала в другой мир. Пальмы в кадках на вокзале, синее море вдали, горы, большие дома, много людей и автомобилей. Суетно и шумно после нашей лесной глухомани.

Девушки поселились у пожилой женщины, оставили вещи и пошли гулять по городу. В парке Ольга встретила подружек, остановились поболтать. И вдруг кто-то говорит: сегодня же Юрка Трубников из армии вернулся! А тут и он сам — легок на помине. Подбегает, смеется, всех девчонок тискает, обнимает, кружит. На Любу — ноль внимания, мало ли что за новенькая незнакомка такая. А она и не обижалась, тем более что мама, провожая, строго-настрого наказала дочке быть начеку с городскими парнями, особенно с моряками: те, мол, поматросят и бросят. А этот Юрка какой-то очень уж шебутной, несерьезный.

— Ложимся вечером спать, а хозяйка мне говорит, что в первую ночь на новом месте можно загадать сон, и он обязательно сбудется. Не помню, загадывала ли, но сон мне опять приснился вещий. Будто этот самый Юрка Трубников бегает за мной вокруг стога сена, пытается поймать, а я в страхе убегаю от него что есть мочи. Но он изловчился и ухватил меня, поцеловал. Повел по дороге, а там батюшка стоит. Утром рассказала сон Ольге, и она сказала, что это, значит, мой жених будет.

Прошло полгода, прежде чем они вновь встретились. И случилось это на строительстве того самого дома, в котором им суждено будет прожить долгие годы и поднять двоих детей, а потом и внуков воспитывать. В тресте «Азчеррыбстрой» Юра работал штукатуром, а Люба устроилась разнорабочей, подносила ему раствор. Никакого внимания они друг на друга не обращали, хотя Люба и вспомнила про свой первый городской сон.

Однажды на стройке натягивал он проволоку, а она проходила снизу, проволока оборвалась и рассекла ей бровь. Любу увезли в больницу.

— После свадьбы мы шутили, что так жених пометил свою невесту, — смеется тетя Люба. — Шрам у меня так навсегда и остался, а он тогда ничего не сказал и даже проведать в больницу не пришел.

В общежитие строительного треста, тут же — через забор от стройки, Любу вселили за несколько дней до Нового 1956 года. Жили по четыре девушки в каждой комнате, напротив — такие же комнаты парней. В новогоднюю ночь все веселились, отмечали. Это было в диковинку для деревенской девушки, которая никогда не знала праздников. А ее никто не позвал к столу. И Люба, забившись под одеяло, одним глазком посматривала, как веселится общежитская молодежь, и пыталась заснуть среди шумного веселья.

Забегал балагур Юрка Трубников, плясал, пел, а на нее даже взгляд не бросил. И думать она о нем не думала. Очень несерьезный он, «аля-улю». Сегодня одну в кино пригласит, завтра другую, послезавтра третью. И девчонки вокруг него постоянно вьются.

— А он, оказывается, на меня давно глаз положил, но, наверное, стеснялся. В комнату бегал, а ко мне и не подходил, — Любовь Дмитриевна нежно улыбнулась мужу. — И вот однажды он приглашает меня пойти в кино вместе с еще одной молодой парой. Меня еле уговорили с ним пойти. И он стал постоянно меня приглашать, только меня. Но всегда ходили вчетвером, он ничего мне не говорил, под руку даже не брал. Шел рядом, песни напевал.

Так продолжалось довольно долго. Пока в один прекрасный вечер он не отважился сделать ей предложение. Да и то очень робко: «Хотел тебе кое-что сказать, а ты все рядом с этой парочкой идешь как хвостик». Пришли в парк, сели вдвоем на лавочку. Она давай допытываться: «Что ты хотел мне сказать?» Едва вытянула из него сокровенные слова: «Хотел сказать, что хочу на тебе жениться».

— Она растерялась, но сразу же согласилась, — вступает в разговор Юрий Васильевич. — А я еще после этого долго не решался ее поцеловать. А первый раз было так, что вроде как надурил. Показываю на ночное небо, смотри, говорю, как две звезды сходятся. Она подняла голову, а я — раз и поцеловал.

Они пообещали друг другу, что никому в общежитии не расскажут о своем решении пожениться. Но там, как в маленькой деревне, вскоре прознали про это. Кое-кто попытался вмешаться. Одна девушка нашептала без пяти минут невесте, будто Юрка поспорил с ребятами, что будет с ней гулять, вот и добился своего. Люба как раз начала писать письмо маме, что выходит замуж. Но когда Юра зашел к ней в комнату, разорвала листок в клочья, а ему — от ворот поворот.

— Ситуация — прямо как в фильме «Девчата», — смеется тетя Люба. — Но он поклялся, что ни с кем на меня не спорил, и я поверила ему. А потом с родителями познакомила. Маме и всей нашей семье Юра сразу понравился.

— И мы 14 сентября зарегистрировались, а ровно через месяц, 14 октября, сыграли свадьбу, — подхватывает дядя Юра. — Но до свадьбы, хоть и были законными супругами, продолжали жить в разных комнатах общежития, а по вечерам только гуляли вдвоем, ничего больше. Вот так почти год прошел после нашей первой встречи, прежде чем я решился на такой ответственный шаг. И никогда об этом не пожалел.

Они всегда и всюду рядом. Неразлучны, как одно целое. Бывает, вертится в голове у Любови Дмитриевны какая-нибудь песенка, вдруг слышит, а Юрий Дмитриевич эту же песенку напевает. Они и не знают, откуда взялась в них житейская мудрость в семейных отношениях. Они не брали с кого-то пример, да и не с кого было, потому что сами выросли в неполных семьях.

Отец Любы умер, когда ей, младшей в семье, исполнился всего годик от роду. Мать одна воспитывала троих детей. Пережили войну, лихолетье немецкой оккупации, послевоенный голод. И жили не то что в бедности, а в нищете. Отступая, немцы угнали всю живность, потом сгорел дом. И даже через десять с лишним лет, приезжая навестить маму, они с мужем укрывались одной шинелью — другого ничего в доме не было.

На долю Юры вообще выпало тяжелое детство. Голод 1933 года унес жизни брата и сестры. Отец в это время был на заработках в Комсомольске-на-Амуре. Когда вернулся, не смог простить жене, что не уберегла детей, забрал единственного выжившего сына Юру и уехал с ним из-под Воронежа на Кубань, в станицу Пашковскую. Там у мальчишки появились мачеха и сводный брат. Началась война, отец ушел на фронт. Но когда наши отступали через их станицу, его привезли домой в армейском обозе, израненного и больного. Всю оккупацию он пролежал не вставая. Перед самым освобождением в Пашковскую наведались наши разведчики. А на второй день после этого радостного события отец скончался. Потом за сыном приехала мать, и он был вынужден проститься с мачехой. Но с родной матерью не смог долго жить, а к приемной возвращаться было уже совестно. И 13-летний подросток осенью 1945 года убежал из дому, стал бродяжничать, какое-то время подрабатывал пастушком в племенном совхозе. Дважды его ловили правоохранительные органы и определяли в детский дом, но он удирал. Поймали и в третий раз, после чего привезли в Новороссийск, где определили в ФЗО, обучаться на штукатура. Здесь он и осел, уже навсегда.

— Так что нам не только пример в семейной жизни не с кого было брать, но и посоветоваться было порой не с кем, — говорит дядя Юра. — Мы никогда не выносили сор из избы, старались сделать так, чтобы никто в нашу семейную жизнь не вмешивался. Все решали сами, как-то по наитию, что ли.

— Лишь в первые годы нашей супружеской жизни нам очень помог и делом, и добрым советом тогдашний начальник «Азчеррыбстроя» Исай Иосифович Брамник, за что огромное ему спасибо! — продолжает тетя Люба. — Благодаря ему сразу после свадьбы мы жилье получили в новом доме, который сами строили. Он же примирял нас, тогда еще молодых и горячих, если, бывало, мы ссорились. Ведь нужны годы, чтобы притереться друг к другу. Исай Иосифович нас в этом наставлял первые годы.

Семейную жизнь Трубниковы начинали с узелком пожитков. Перебираясь в квартиру, мебель — кровати и шкафчик — позаимствовали во временное пользование в общежитии. И еще долго квартира была почти пустой. С рождения привыкшие к малому, они никогда не стремились к роскоши. В доме должно быть самое необходимое в повседневной жизни, в быту, без излишеств, хотя и не хуже, чем у других. Наверное, это принцип всех людей их поколения.

Самым памятным в семейной жизни было для них рождение детей. Разница между старшей дочерью и младшим сыном — десять лет. Причем для родителей, как они сами сегодня признаются, не имело значения — сын родится или дочь. Но соседи до сих пор вспоминают, как Юрий Васильевич поднял весь дом на ура, когда у него родился наследник. Дети для него — самый большой подарок от жены и от судьбы. Есть и у Любови Дмитриевны памятные подарки от мужа.

— Он в первый же год нашей совместной жизни поздравил меня с днем рождения и подарил мне хозяйственную сумку. Это навсегда запомнилось. Ведь прежде мы на хуторе и не знали, что такое день рождения, никогда не отмечали. А потом муж меня цветами всю жизнь обсыпал. Запомнился день нашей серебряной свадьбы. Я тогда работала в детском садике ночной няней. Прихожу утром с работы домой, а посреди комнаты — ванна и вазы, полные цветов. Я глянула и ахнула.

С гордостью дядя Юра показывает поздравительную открытку со стихами собственного сочинения к одному из юбилеев любимой супруги. Там есть такие незамысловатые, но чистые и искренние строки:

Дорогая наша мама,

Всем подруга, мне жена,

Ты не только ежедневно,

Ежечасно нам нужна.

Твои руки постоянно

Сотворяют нам добро.

Твоих рук прикосновенье

Дарит ласку и тепло.

— Вот это к тому, как я отношусь к своей супруге. И вообще к тому, как мы все эти годы живем — в любви и счастье, — прокомментировал свое творчество глава семьи. — Никогда в наших отношениях не было ни измены, ни ревности. Мы всю жизнь полностью доверяем друг другу, потому что понимаем ответственность за свою половинку и за своих детей. Да, любовь пылкая, юношеская, возвышенная с годами уходит. Но на ее месте вырастает привязанность, дружба, уважение. Да и остается все равно любовь.

Так получилось, что сыну родители сосватали жену, когда та была еще грудным ребенком. Вроде бы в шутку назвала тетя Люба кроху своей будущей невесткой, а получилось всерьез. Когда Лена подросла, Василек вернулся после службы во флоте. Их познакомили. И на радость родителям, они друг другу понравились, сошлись. И вот уже почти полтора десятка лет неразлучны. Благо уж им-то есть с кого брать пример в семейной жизни.

— Но в семейную жизнь своих детей мы не вмешиваемся, — признается Любовь Дмитриевна. — То, что следовало сказать молодым, мы уже сказали. Дальше — их личная жизнь. Они и сами это могут подтвердить.

— Даже когда хотелось бы, чтобы родители вмешались, они предоставляют нам право самим решать свои вопросы, — подтверждает невестка Лена. — Моя свекровь вообще очень мудрая женщина, и я всегда следую одному ее совету. Если ты моешь полы или посуду, но приходит муж и зовет тебя погулять, или на рыбалку, или в лес по грибы, — все брось и иди с ним. Домашние дела подождут. Зато вы будете вместе, рядом. Наверное, отсюда и лад в семье.

Ни у старших Трубниковых, ни у младших нет разделения домашнего труда на мужской и женский. Если жена на работе, муж помоет, постирает, погладит, детей накормит. И наоборот. И никто из них никогда не брезговал никаким трудом, великое трудолюбие выручает их во всех тяжелых ситуациях.

— Самым большим достижением в своей семейной жизни считаем то, что мы столько прожили душа в душу, — говорят они. — То, что у нас дети такие хорошие выросли, внуки. Мы ими очень довольны. А скоро внучка Любочка нам подарит правнука или правнучку. Наша семья становится все больше и больше.

А напоследок — мудрый совет и пожелания молодоженам и молодым семьям от супружеской пары, прожившей более полувека вместе. Юрий Васильевич и Любовь Дмитриевна сказали простые, вроде бы сто раз слышанные слова, но из уст умудренной опытом четы они звучат по-особенному:

— Надо уметь прощать и не пороть горячки. Ведь сгоряча можно рубануть сплеча, разойтись, а потом всю жизнь жалеть об этом, и дети будут страдать. Всякое в жизни бывает, но с годами все утрясается, характеры притираются, какие-то шероховатости сглаживаются. Только в молодости надо быть терпимее друг к другу, не все сразу дается во взаимоотношениях супругов. Поэтому хочется пожелать молодым терпения, трудолюбия, взаимной любви.

Евгений РОЖАНСКИЙ.

Собкор  «Вольной Кубани».

Новороссийск.