Заслуженный художник России Валентин Федорович Папко — практически ровесник Краснодарского края. Он разделил с Кубанью и военные невзгоды, и лучшие достижения, запечатлев на своих монументальных работах и на картинах ее культурную историю и природу серединной сорок пятой параллели, на которой ему посчастливилось жить.

Семидесятые годы ХХ века были самым интеллигентным периодом в кубанской истории. Его можно смело назвать «эпохой книгопечатанья». В это время Виктор Лихоносов заканчивает свой знаменитый роман, в Краснодарском книжном издательстве появляются первые, по-настоящему интересные художники-иллюстраторы, в том числе книжек для детей, в университете вводится очевидное эстетическое «излишество» — курс каллиграфии. Интерьеры магазина «Подписные издания» были украшены артистично вылепленными бюстами читательских «кумиров», и за их книгами из серии «Библиотека всемирной литературы» стояли «всеночные» очереди. Поэтому роспись Дворца культуры в городе Ейске и постройка на весь городской квартал Краснодарского Дома книги были не только своевременными, они очень точно соответствовали небывалому уровню литературных потребностей кубанцев той поры.

Для нового поколения кубанских художников, зачастую получивших столичное образование, состоявших в Молодежном объединении при Краснодарской организации Союза художников СССР, тогда появилось море осмысленной работы. Валентин Папко стал деятельной частью этого грандиозного созидательного процесса. Уже сам по себе этот факт предполагает интерес к тем жизненным реалиям — неким знакам судьбы, которые сделали его известным художником.

…Валентин Федорович Папко родился в 1939 году в станице Новоминской, его предки — украинские крестьяне переселились в первой трети ХIX века в степное Прикубанье. Спустя столетие новоминские станичники оказались сопричастны удивительной истории ветхозаветного масштаба: среди диких непотребств Гражданской войны они сберегли семью великой княгини Ольги Александровны Романовой, сестры царя Николая II.

Учеба в Краснодарском художественном училище обнаружила в будущем художнике недюжинную колористическую одаренность, цветовое чутье, равносильное хорошему музыкальному слуху. Эта неизменно сильная сторона его монументальных и станковых произведений будет затем постоянно совершенствоваться. Для большинства кубанских художников окончание художественного училища было вполне достаточным условием для будущего уверенного творческого и профессионального существования. Однако Папко распорядился своей будущностью иначе, поступив на факультет монументального искусства знаменитой Строгановки — Московского высшего художественно-промышленного училища.

Его учебная программа предполагала освоение самых разных композиционных идей, разработанных еще во времена ВХУТЕМАСа,
а также передовых технологий и практических навыков. К выпуску из столичного вуза в 1970 году Валенин Папко превратился в универсального художника, обладавшего уверенным мастерством. Он его всецело продемонстрировал на защите дипломных эскизов на казачью тематику, которые затем в Новоминской воплотил в масштабной мозаике. Приезд молодого художника в Краснодар было на редкость своевременным. Начав работать в Краснодарском производственно-творческом комбинате, Валентин Папко, великолепно профессионально подготовленный к жесткой конкурентной борьбе на художественных советах, вполне обоснованно в ней выигрывал и получал заказы на выполнение престижных монументальных работ.

В оформительском цикле на тему «Наука и искусство» для ДК Новокубанского филиала ВНИИТИМа художник воспользовался техникой так называемого «жесткого гобелена», материала, состоящего из опилок, клея ПВА и красочных пигментов, необыкновенно популярного на всей обширной территории Советского Союза. Простыми средствами были созданы яркие и прежде всего узнаваемые образы «царя, ученого и поэта». В.Ф. Папко за выполненные им монументальные циклы был в 1973 году принят в члены Союза художников СССР, вполне заслуженно став ведущим художником-монументалистом Кубани.

Практически одновременно им были начаты стилистически похожие, но технологически крайне разнящиеся, грандиозные по культурологическому подтексту циклы, посвященные истории книгопечатания. В 1974—1977 годы в интерьере Ейского Дворца культуры художником воспроизведены масштабные и драматические сцены приобщения народов к книжной мудрости. Были созданы крупноформатные эскизы длиною в 28 метров и по ним росписи в дворцовом интерьере на площади в сотню квадратных метров. От седой библейской древности и средневековой книжности Ивана Грозного к эпохе великих географических открытий и печатному станку Иоганна Гуттенберга, к просвещенным десятилетиям «державного плотника» Петра и далее — к «золотому веку» русской культуры и «хождению по мукам» — грандиозным потрясениям ХХ столетия с его тотальной борьбой с безграмотностью ведет художник свое взволнованное повествование, состоящее из более чем пяти сотен фигур.

На фоне нетленно-белых книжных страниц помещены сюжеты истории человечества. Творчески безупречно им воссозданы образы Кирилла и Мефодия, кажется, единственных в славянской истории подвижников, кто был равен апостолам по созидательному масштабу ими сделанного. На фоне динамичных, а зачастую поистине трагических сюжетов художник поместил, словно образ Прометея, титаническую фигуру книжника Ивана Федорова, прижимающего к груди книгу, по сути, спасающего ее от злого и равнодушного времени.

Для воплощения этого мощного цикла художник крайне взыскательно подошел к использованным художественным материалам. Выбор энкаустики в качестве основы для росписи был осознанным и необыкновенно эстетически точным. Как известно, энкаустика — растертые красочные пигменты, смешанные с отбеленным в кипящей морской воде пчелиным воском, которые после нанесения на поверхность обжигаются пламенем, приобретая свойства полированного камня. В античности ею греки писали фрески, покрывали мраморные статуи, согласно церковному преданию, энкаустикой для писания первых икон пользовался евангелист Лука, а позже — византийские иконники.

Однако к VII веку технология была утрачена, ее пытался безуспешно возродить даже Леонардо да Винчи. Энкаустика как техника живописи была счастливо воссоздана в тридцатые годы ХХ века художником Василием Хвостенко, ее стали изучать и использовать в своих работах выпускники «Строгановки». Однако Валентину Папко удалось первым применить ее в качестве основы масштабной по площади росписи. Он оценил уникальные свойства энкаустики: любые красочные смеси на основе отбеленного воска не темнели и не выцветали от времени, становясь практически нетленными. Изображение наносилось на специально обработанные плиты — модули, которые для работы на них были помещены в интерьере краснодарского Троицкого собора, по соизволению власти превращенного в художественные мастерские. Для окончательного монтажа они привозились в Ейск и собирались в фойе Дворца культуры. Роспись «Книга. Время. Люди» высоко оценена экспертной комиссией Художественного фонда СССР. Было отмечено, что молодому художнику удалось замкнуть в ней весь сложный комплекс технологических и историко-культурных ассоциаций, создав гармоничный и вместе с тем мощный цивилизационный фон.

Многие находки были использованы затем Валентином Папко в работе над мозаикой, которая раскинулась над Краснодарским Домом книги. Пространность его интерьера, украшенного словно из вязкого песка выходящими «великими тенями» книгочеев с папирусами, клинописными табличками, пергаментными кодексами в руках, нуждалась и во внешнем оформлении. Папко нашел для этого необходимую технику и создал поистине масштабную образную систему. Смальтовая мозаика — материал необыкновенно дорогой, но, вместе с тем, практически вечный и невероятно торжественный, к тому же четко ассоциирующийся с нашей духовной прародительницей Византией ее самой великой поры — создавала незабываемую и необходимую внешнюю пафосность.

В 1989 году Валентин Папко закончил декоративное оформление Дворца бракосочетания в станице Новоминской. Темперные росписи наполнены какой-то колористической просветленностью и поистине райской умиротворенностью. Словно художник из обычного для молодой пары события создает неведомой силы обрядовый оберег. В довершение к холодной и почти ирреальной пластике, воспроизведенной на стене, он создает несколько гобеленов. Шерстяное ткачество будто призвано согреть и уберечь этот иллюзорно хрупкий семейный лад. Своеобразным подведением итогов большого и, как казалось тогда, самого созидательного жизненного этапа было присвоение Папко почетного звания «Заслуженный художник России».

Валентин Федорович Папко стал также успешным автором тематических картин, неизменно искренних в своем стремлении отобразить переменчивый и зачастую «антиэстетичный» лик современного бытия. Его верность социальной тематике и живописное ее воплощение на высоком профессиональном уровне отмечены губернаторской премией в области культуры, науки и просвещения и памятной медалью «Василий Шукшин», которая была также вручена писателю Виктору Лихоносову и поэту Николаю Зиновьеву — подлинной совести кубанской интеллигенции.

Валентин Федорович Папко вырос в крупную творческую личность, в искушениях современной цивилизации он сохранил от порчи данную ему человеческую душу, что дает надежду на плодотворное долголетие и благодарную память потомков.

Роспись «Книга. Время. Люди» и мозаика «Я вызову любое из столетий» остаются ярким явлением великого времени кубанской культуры, они не затерялись в свое время на обширном общесоюзном фоне. Думаю, они должны сохраниться не только в благодарной памяти потомков, их нужно непременно сберечь как наши несомненные достижения в искусстве высшего порядка.

Иван ВАЩЕНКО.
Искусствовед, эксперт по художественным ценностям Министерства культуры Российской Федерации, почетный академик Российской академии художеств.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2022-09-09 , Автор статьи :