Власть должны или уважать, или бояться. Лучше и то и другое.

Сергей МЕДУНОВ.

Материалы под рубрикой «Радетели земли кубанской» вызывают повышенный интерес у наших читателей. Прежде всего потому, наверное, что мы рассказываем о Личностях, Государственниках, людях совестливых, какими были, к примеру, Андрей Филиппович Недилько, Павел Пантелеймонович Лукьяненко, Николай Иванович Ткачев (смотрите «ВК» за 11 июня, 13 и 20 августа с.г.).

Сегодняшняя встреча — с еще одной легендой: Василием Петровичем Сергейко, бывшим первым секретарем Ленинградского райкома КПСС (1969—1990 годы).

Иван Иванович Петренко, который в 81 год (!) является генеральным директором сахарного завода «Ленинградский», проработавший, как сам говорит, «под партийным оком» более 20 лет, выделил самые сильные стороны нашего героя: Сергейко беспредельно уважали и страшно боялись.

Как могли уживаться в одном человеке два прямо противоположных качества? Давайте разберемся с помощью тех, кто его очень близко знал.

Сергея Валентиновича Гаркушу, в бытность его главой Ленинградского района, за глаза величали «Сергейко Валентинович». Чем-то стиль управления его и Василия Петровича был схож. Огромная работоспособность, глубокое знание дела, верность долгу, бескорыстие, порядочность, честность и созидательный труд — вот своего рода семь заповедей обоих.

— Меня Василий Петрович знал «с пупянку», — рассказывает С.В. Гаркуша, — поскольку был близко знаком с отцом, Валентином Ильичом. Наведывался нередко в нашу семью. И с первых же дней моей агрономической службы в колхозе имени Ильича он следил за моими успехами. И никакого снисхождения никогда не делал. Наоборот, держал в постоянном напряжении.

Случай такой вспоминаю. Год 1984-й, осень, идет сев озимых. Я как управляющий все правильно организовал. Сергейко, с полчаса понаблюдав, походив по полю (проверял глубину заделки семян), поговорив с механизаторами, когда те обедали, вроде бы доволен остался. А тут, как на грех, Василий Мефодьевич Кулик, знатный свекловод, остановил трактор, вышел из кабины и машет издали:

— Здравствуйте, Василий Петрович!

Ох как вскипел он (не терпел чинопочитания)!

И давай меня мутузить.

— Почему, — спрашивает, — минеральные удобрения не просеял?

Начинаю доказывать, что сделал все как положено, по инструкции, просто за ночь они отсырели, покрылись коркой, из-за этого комковатыми стали. И подъехавший на поле председатель колхоза Алексей Семенович Мельник подтвердил:

— Я сам бачыв: просияв…

Добрая душа, мой Учитель! Он всегда вставал на мою защиту, оберегал меня от нападок. Ценил. Но здесь его слово своей роли не сыграло. Сергейко сделал вид, что не услышал, и продолжал распекать меня. Почему на поле, где идет сев озимых, огрызки кукурузы попадаются? Зачем трактор некрашеный выпустили на линейку? В общем, досталось мне будь здоров. А воскресенье, кстати, было. Сел первый секретарь в машину и рванул с места.

А до этого раз пять «воспитывал» меня: то за рапс (затянул с обмолотом), то за пьявицу, то еще бог знает за что.

Прихожу тем воскресным днем домой поздно. Батя спрашивает:

— Что ты, сынок, сегодня какой-то расстроенный?

Рассказал.

— Обидно же, — говорю. — Я ему что — пацан-молокосос?! Брошу все к чертовой матери!

А отец спокойно так:

— Не обижайся. Это у него метода такая воспитания. Если он в человеке увидел дальнейшую перспективу роста, глаз с него не спустит. Будь готов каждый день к неожиданностям. Не расслабляйся!

Потом дошла до меня правота этих слов, когда работал главным агрономом, начальником райсельхозуправления, главой района и вице-губернатором. Когда с человека нет повседневного спроса, когда ему задачи не ставятся, он, увы, расслабляется. И рядом у господ-товарищей такое же настроение. В коллективе начинается раздрай. А когда каждый в напряжении, цель определена и жесткий контроль установлен за выполнением заданий — все звенит.

— Сам Василий Петрович обладал огромной работоспособностью, — включается в разговор И.И. Петренко, который при Сергейко был главным инженером проекта, а затем — начальником отдела капитального строительства и одновременно заместителем председателя райисполкома, руководил межколхозной строительной организацией. — Он, казалось, никогда не уставал. Уходил, бывало, из райкома в три ночи. До 17—18 часов находился большей частью в поле или на фермах. А потом организовывал на стройках работу бригады из сотрудников райкома, райисполкома и подведомственных им структур. Обучили их владению кирками и мастерками, создали группы бетонщиков, каменщиков, штукатуров. И по вечерам, с 18 до 24 часов, во главе с первым секретарем человек восемьдесят трудились на объектах.

Именно методом народной стройки была возведена МТФ близ сахарного завода, который взял ее потом на свой баланс. Жизнь заставила: молоко и мясо все в поставки государству уходило. Считалось, что сельчане должны себя сами кормить. Даже на детсады и больницы не хватало. Вот Сергейко и нашел выход из ситуации.

Построили ферму. Оснастили оборудованием. Обеспечили 800 голов КРС кормами (в том числе 400 коров голштинской породы). У завода было 200 гектаров земли, там силос заготавливали и сено. А свекловичный жом меняли на комбикорм. По 1300 тонн молока имели в год! Хватало и для детских садов, и для больниц со школами, и для дома престарелых.

Вот же голова варила у человека! Никто до такого не додумался… А он — на тебе!

Он по духу был созидатель. Экономика в 70—80-е годы строилась на плановой основе. Из края приходило задание, сколько и чего нужно произвести. Все через Сергейко шло, и тот обычно на спущенное сверху задание накидывал еще процентов 10—15. Чтобы никто на местах не расслаблялся. А план — закон! Потом назад хода уже нет.

В отдельные годы Ленинградский район производил до 25 тысяч тонн мяса (сравните: сегодня с трудом на три тысячи удается выйти, хотя земли столько же осталось). Дойное стадо доходило до 23—27 тысяч голов (осталось к июлю 2021-го — 3062). По животноводству, как и по зерновым, ленинградцы чаще лидерами в крае были, в крайнем случае одно из призовых мест всегда за ними числилось.

Задумал В.П. Сергейко построить в колхозе имени Ильича межхозяйственный комплекс на откорм 20 тысяч бычков. Зимой вместе с главным проектировщиком района И.И. Петренко поехали место выбирать. Чуть ли не на коленях ползали по снегу: все требования надо учесть, начиная от наличия уклона для стока навозной жижи и заканчивая требуемой удаленностью объекта от водоемов. Нашли то, что искали.

— Дает мне тут же задание: до весны проект сделать, — вспоминает И.И. Петренко. — И согласовать все работы в Москве.

А тогда такие порядки были. Край имел право самолично решать вопрос о строительстве объектов стоимостью не более пяти миллионов рублей. Федерация — до 10 миллионов. А ильичевский комплекс потянул на 11,3 миллиона.

Иван Иванович ноги в руки — и в первопрестольную. Попал на прием к председателю Госплана СССР Н.К. Байбакову: Николай Константинович его помнил по работе в Краснодарском совнархозе, когда за первый сваренный на Кубани сахар вручал Петренко значок победителя социалистического соревнования... Короче, проект одобрили.

А где лес брать на строительство? Везде ведь — фонды, доски лишней не дадут. Вышел Сергейко (тогда уже Герой Социалистического Труда) на первого секретаря Вологодской области. Тот дал добро: вырубайте у нас просеку под ЛЭП-500, лес себе забирайте. Создали трест на два района — Ленинградский и Староминский. Людей подобрали, техникой снабдили. И пошел потоком пиломатериал с Вологодчины на Кубань. Хватило не только на комплекс, но и на другие объекты.

Кстати, до появления межхозяйственного комплекса успели в «Ильиче» ввести в эксплуатацию шесть тысяч (!) орошаемых гектаров земли. Уму непостижимо — даже с высот сегодняшнего дня!

Первый секретарь четко отслеживал нововведения в сельском хозяйстве России. Нужно было строить новые свинокомплексы? Посадил в «Волгу» И.И. Петренко, председателей колхозов имени Кирова и «Кубань» И.М. Петренко и А.Г. Шистко — и поехали к знаменитому руководителю колхоза имени Фрунзе, что в селе Бессоновка Белгородской области, дважды Герою Василию Яковлевичу Горину. Обо всем расспросили, сфотографировали систему навозоудаления, теплых полов, содержания свиноматок. И в районе все потом внедрили, доведя за короткий срок поголовье свиней до 180 тысяч (сейчас во всем крае 660 тысяч. — Ред.).

На лету все схватывал В.П. Сергейко, пристально следя за делами соседей-каневчан (первым там был П.П. Чубов). Стоило появиться у Вадима Федотовича Резникова утятникам у степных рек — тут же десант ленинградцев в «Победе» высадился во главе с Василием Петровичем. Сверхдешевое птичье мясо получали — навесы, шалаши, кормушки из рештаков с зерноотходами, ряска. Получай, страна, тысячи тонн утятины!

Не только производственные объекты строили в условиях повального дефицита всего и вся. За социалку при Василии Петровиче основательно взялись. Если кто-нибудь из кубанцев или приезжих бывает в станице Ленинградской, заметит: мазанок-хатенок там нет. Добротные дома из кирпича в основном стоят. А во всем — заслуга неугомонного Сергейко!

Глины в районе — море. Ну это же надо быть растяпой, чтобы не воспользоваться этим, решил первый секретарь. Председателей колхозов «Родина», имени Кирова и имени Ильича пригласил: стройте кирпичные заводы. Сроку вам — три месяца. Выполнили как миленькие. Потом еще два завода появились — один государственный, другой в межколхозной стройорганизации. Все пять заводов поставляли частникам (читай — работникам колхозов, госучреждений) кирпич по себестоимости. Дома, кварталы росли на глазах...

А как с обеспечением жильем врачей, учителей, сотрудников милиции и прокуратуры, райвоенкомата, иных госслужащих быть? Нашли в райцентре пустующий участок, заросший камышом, где ручей пролегал. Трубы уложили полутораметровые для отвода воды, грунтом огромную площадку засыпали. И целых двадцать пятиэтажек забабахали! Рядом — детская поликлиника появилась, школа, детский сад на 140 мест.

— В мою бытность начальником МСО вместе с Сергейко мы возвели 13 школ, 15 детских садов, больницу, детскую поликлинику, кинотеатр, дом престарелых. Это не считая 78 (!) животноводческих ферм, 10 котельных, шести овощефруктохранилищ, — с гордостью заметил И.И. Петренко. — Задачу он ставил такую: каждый год вводить в строй 50-квартирный дом, один детсад и школу вместе со спортзалом.

Стройка — рутина, казалось бы. Но Василий Петрович и сюда элементы новизны и радости вносил.

Вызывает как-то старшего Гаркушу В.И. (а он работал председателем райпо) и говорит:

— Через неделю проводим конкурс на звание «Лучший штукатур района». Обеспечь, пожалуйста, награждение победителей. Нам понадобятся пять стиральных машин, десять холодильников и четыре пары резины на «Жигули». Надеюсь на твою пробивную способность.

— А тебе (это уже И.И. Петренко) поручение: нужно собрать со всех колхозов, совхозов, строительных подразделений 200 штукатуров, разработать положение о соревновании и всех бросить на прорыв — за один день нам надо полностью оштукатурить пятиэтажный строящийся больничный корпус.

Это надо видеть, с каким энтузиазмом люди трудились. И Василий Петрович с искалеченной правой рукой (после контузии и ранения двух пальцев не хватало) рядом со всеми мастерком орудовал.

Самое время о военных дорогах лейтенанта В.П. Сергейко вспомнить. Благо в «Википедии» наградной лист его появился, где черным по белому написано:

«Командир взвода 309-й стрелковой дивизии товарищ Сергейко в боях 28—30 декабря 1943 года, находясь на наблюдательном пункте, точно корректировал огонь миномета. Взвод отбил 8 яростных контратак противника, уничтожил свыше 30 солдат и офицеров, захватил 2 ручных пулемета. Лично товарищ Сергейко в рукопашной схватке уничтожил двух солдат противника (придушил как котят. — Ред.), проявив при этом отвагу и мужество». А вскоре появился указ о награждении храброго лейтенанта орденом Отечественной войны II степени.

Был дважды ранен. И мало кто при жизни первого секретаря райкома об этом знал. Как и о том, что ему грозила ампутация правой руки, пораженной вражеским осколком. Новокаина в госпитале нет, а рана загнивать начала.

— Ну что, орел, выдержишь операцию без наркоза? — спросил у Василия полевой хирург и, увидев кивок головой, приступил к операции.

Рука с тех пор, правда, с трудом в локте сгибалась да двух пальцев лишился… Но силища в ней осталась огромная. Кирпичей, бывало, положит впереди себя десятка два — и вперед и вверх, на третий-четвертый этаж строящейся хрущевки. Пусть все видят: первый не сачкует.

— А дотошным был — матерь божья! — опять вспоминает С.В. Гаркуша. — Когда начинается самое вредоносное влияние пьявицы на озимые? На какой стадии лучшее ее погасить? Какой препарат самый эффективный против корнеотпрысковых сорняков и в какой дозе надо его вносить? Все это он не только из учебных пособий знал. Из жизни. И любого агронома мог за пояс заткнуть. Общался с учеными очень часто и подолгу.

У него две дополнительные «правые руки» были: Иван Иванович Петренко и директор Северокубанской опытной станции Евгений Петрович Грибачев. Какие сорта пшеницы сеять, на какую глубину, с какой нормой высева, по какому предшественнику — эти и десятки других тонких с чисто технологической точки зрения советов через рекомендации руководителям хозяйств со стороны Сергейко приобретали, если хотите, силу закона, который все должны были неукоснительно соблюдать.

Часто бывали в районе уважаемые среди хлеборобов ученые Кубанского аграрного — Николай Григорьевич Малюга, Александр Семенович Найденов, Валентина Павловна Василько, Эмилия Александровна Пикушова, а их советы дорогого стоят. Сам Иван Тимофеевич Трубилин всегда был рад встрече с Василием Петровичем, которого считал своим единомышленником.

Севооборот — идеальный, многолетние травы в нем занимают от 15 до 18 процентов. Книги «Истории полей» — в каждом сельхозпредприятии. Огромные стада КРС, большое поголовье свиней и птицы — а значит, обилие органики. Ленинградцы шли впереди всех по вывозу на поля эликсира плодородия. Создавались целые комплексы по внесению органики, в том числе первые в стране женские отряды во главе с Валентиной Тищенко и ее подругами. Все они выделены в самостоятельные хозрасчетные подразделения.

Итог не замедлил сказаться. Вот что писал Н.Г. Малюга в своей книге «Озимая сильная пшеница на Кубани»:

«Еще более впечатляющие результаты получены в хозяйствах Ленинградского района. За последние четыре пятилетки внесение органических удобрений на поля выросло в четыре раза: с 2,5 до 10 тонн на гектар. В 1961—1965 годах урожайность пшеницы у каневчан была на два центнера выше, чем у ленинградцев. В следующей пятилетке они выровнялись. А в 1971—1975 годах преимущество в 3,2 центнера было уже за Ленинградским районом».

Разрыв и дальше рос. Еще пять лет — плюс 3,6 центнера. А в XI пятилетку (1981—1985) ленинградцы вышли на урожайность 40,7 центнера (Сергейко начинал с 23,2. — Ред.), а каневчане — на 36,6 (было 24,9).

В 1990-м в Ленинградском районе взяли на круг с каждого из 45 тысяч гектаров по 51 центнеру зерновых колосовых.

Район высокой культуры земледелия и животноводства. Лидер по зерновым колосовым и сахарной свекле. Каждый год — переходящие Красные знамена ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. И награды первому — три ордена Ленина и высокое звание Героя Социалистического Труда.

Василий Петрович Сергейко имел право спрашивать с других, потому что сам был Настоящим: коммунистом (ни разу ничем не запятнал чести), гражданином (все силы и знания отдавал на благо Родины). Но ангела из него лепить не собираемся.

Порой его действия кое-кому казались если не иезуитскими, то жестокими, и по углам можно было услышать шепоток:

— Железный Дровосек разбушевался.

А теперь давайте встанем на место первого секретаря, который за все в ответе. В три часа ночи дома звонок раздается:

— На хлебозаводе линия вышла из строя. Тесто может прокиснуть. Есть угроза недопоставок хлебобулочных изделий в шесть станиц и хуторов.

Сорок минут на сборы членам бюро. И уже в четыре — заседание выборного органа райкома партии. Тут у ответственных лиц могли, как говорится, и головы полететь. Добро, коль строгачом отделаешься — если хлеб вовремя поступит на прилавки магазинов в полном ассортименте. Но кому понравится ранней весной вылезать из теплой постели и шлепать по грязи в районный комитет?! Вот и возмущались: «Ему нас не жалко? Не мог до утра подождать?».

Не мог. Особенно когда жизнеобеспечения людей касалось. Себя ведь тоже не жалел. Дело — превыше всего.

Не хотелось приводить этот трагический эпизод из жизни Василия Петровича, но придется. Сильно исказили факты, и он выглядит чуть ли не чудовищем.

Читаем в одной книге: «Сергейко даже в день погребения первой жены пошел на работу». Да, было такое. Нина Петровна, тихая, скромная спутница жизни, сильно переживающая за здоровье мужа, внезапно скончалась. И надо же было так случиться, что похороны совпали с проведением отчетно-выборной партийной конференции. Переносить ее нельзя. Выход один — с докладом выступит второй секретарь. Но он — не в теме, да и доклад написан от первого лица.

В общем, после кладбищенского прощания со своей супругой отправился В.П. Сергейко в райком...

Не берусь судить (и другим не советую), как надо было бы поступить. Ситуация-то неординарная. А сколько их случалось потом, особенно перед самым роспуском партии! Всего не опишешь.

Строг был Василий Петрович. Но, как и его коллега, первый секретарь Новокубанского райкома Андрей Филиппович Недилько, не посадил на нары ни одного руководителя. Не исключено, потому, что боялись его как огня. Но однозначно можно сказать и другое: никого от тюрьмы не отмазывал. Господь миловал. Телефонным правом не пользовался.

— Хотя нет, один раз было, — вспомнил И.И. Петренко. И рассказал такой случай.

В колхозе «Кубань», где председательствовал А.Г. Шистко, во время перевозки зерна с поля на ток одного механизатора милиционеры поймали с двумя украденными мешками пшеницы. Срок грозил немалый.

Александр Григорьевич не выдержал, позвонил первому секретарю:

— Надо как-то разрулить ситуацию. Конечно, провинившийся — негодяй. Но у него шестеро детей мал мала меньше. Кто будет кормить? Меня потом винить станут: ты посадил.

— Ладно, разберемся, — пообещал В.П. Сергейко.

То был первый и последний звонок кому надо. Механизатора все равно судили, но получил тот условный срок.

Известен Василий Петрович и своей порядочностью. Мог бы через Гаркушу-старшего любой дефицитный товар достать. Не поддавался искушению. В очереди в магазине за продуктами вместе со всеми стоял. А когда сердобольные старушки, заметив его, хотели пропускать без очереди, разворачивался и уходил.

…Развал партии сильно переживал. Другой бы на его месте зачах. Но не зря говорили, что он из железа сделан. Усмирил эмоции, загрузив себя работой с утра до ночи. Завел пасеку. Весь полученный мед раздавал близким и знакомым. Ни килограмма за деньги не отдал! Фермерствовал, выращивал зерновые, сахарную свеклу долгих 25 лет, до самой своей кончины 10 февраля 2015-го, прожив 91 год.

* * *

Нередко от тех, кто был при власти, а потом стал простым работягой, люди отворачиваются. К Сергейко продолжали идти за советом и помощью. И его тоже поддерживали: один комбайн выделит на пару дней — обмолотить урожай, другой машиной обеспечит для его перевозки. Уважали, значит.

У нас в России памятники возводят в основном тем, кто становился дважды Героем. У Сергейко — одна звезда. И десятки тысяч сельчан, вспоминающих его добрым словом. Они-то и воздвигли в райцентре обелиск с надписью: «Народному руководителю от благодарных земляков».
Раздел : Кубань аграрная, Дата публикации : 2021-09-24 , Автор статьи : Федор БЕЗРУК