8 и 9 сентября в Краснодарском музыкальном театре — премьера комической оперы Г.Доницетти «Любовный напиток». Над постановкой краснодарской версии «веселой мелодрамы», написанной композитором за двенадцать дней и принесшей ему мировую славу, работают дирижер — заслуженный деятель искусств Кубани Андрей Лебедев, художник — заслуженный художник России, лауреат премии «Золотой софит» Владимир Фирер, хореограф Александр Мацко, хормейстер заслуженный деятель искусств Кубани Игорь Шведов.

В качестве режиссера приглашен народный артист России Александр Петров. Как мы уже писали, Александр Васильевич — автор около ста оперных спектаклей в России и за рубежом. Сегодня он наш собеседник.

— Опере Г.Доницетти «Любовный напиток» — 180 лет. Она — одна из самых востребованных в мировом репертуаре. Что привлекает постановщиков в этом произведении? Нуждается ли настоящее чувство в афродизиаках?

— В России не так много театров, где идет эта замечательная опера. Музыка Доницетти, его «Любовный напиток», не оставляет слушателей равнодушными. Взять хотя бы романс Неморино, ставший в истории искусства чем-то вроде мифа. В нем есть и трогательность, и нежность, и удивительная доверчивость. А также открытость, искренность, незащищенность. Это и есть афродизиак в чистом виде, некая «шпанская мушка», которая заставляет сжиматься сердце, переворачивает душу…

В «Любовном напитке» безумно смешная драматургия Эжена Скриба, которая легла в основу либретто. В то же время опера мудро рассчитана на сопереживание. Жертвенность, которая есть в этой простой истории, ее чистота поднимает пласты внутренней порядочности, которые сегодня бесконечно ценны.

— Сколько раз вам приходилось обращаться к «Любовному напитку»?

— Через мои руки прошло порядка двадцати Неморино. Конечно, у меня есть концепция, внутренние драматургические «точки», которые выстраданы вместе с артистами и остаются неизменными. Но спектакль в Краснодаре является совершенным эксклюзивом, поскольку я работаю с новым художником и новым дирижером.

— Как произошло ваше знакомство с Краснодарским музыкальным театром? Кто вас пригласил на постановку?

— И в Москве, и в Питере я работал с вашим балетмейстером Сашей Мацко. А приглашение получил от главного дирижера и художественного руководителя театра Андрея Лебедева, сокурсника моих теперешних подчиненных. В Краснодарском музыкальном театре очень сильные вокалисты. Мне нравится хор — молодой, яркий, активный. Звучащий и двигающийся, что довольно редко совпадает, с чувством юмора. Артисты с удовольствием принимают любые мои шутки, мы вместе сочиняем сценический текст. В итоге, я надеюсь, у нас должен получиться полноценный ансамбль.

— Вас часто приглашают на постановки в провинцию. Что отличает провинциальные театры от столичных?

— Все беды театров достаточно общие. Власти, как правило, недодают оперному театру. Надеюсь, что Кубань составляет счастливое исключение. Я был абсолютно удивлен, увидев в вашем театре аншлаг.

— Вы — художественный руководитель театра «Зазеркалье», которому в этом году исполнилось четверть века. Он начинался как детский музыкальный театр. Сегодня в его репертуаре есть все жанры.

— В репертуаре «Зазеркалья» — только те вещи, которые заставляют нас воспринимать культурную среду и видеть в ней себя. Мы не «датский» театр. Недавно благополучно прошли мимо юбилея Н.В. Гоголя. Закончился юбилей — и мы поставили спектакль «Шинель» на музыку И.Кузнецова, который получил и «Золотую маску», и «Золотой софит». Мы не ставим спектакли для детей, мы ставим их для себя. И одержимость, с которой воспринимаем мир, передается нашим зрителям.

— Десять лет назад театр «Зазеркалье» учредил национальную премию и фестиваль театрального искусства для детей «Арлекин» — своего рода детскую «Золотую маску». Как возникла идея фестиваля и каковы его плоды?

— Долгое время мы были одиноки в своем ощущении театра. Помните, в начале девяностых один за другим создавались детские музыкальные театры, потом они умирали… Мы решили повысить удельный вес спектаклей для детей. С этой целью учредили денежную премию, которая дает режиссеру право на постановку. За годы существования «Арлекин» сильно вырос. Забавно вспоминать, но поначалу к нам приходили заявки на спектакли о трех сигналах светофора — таков был уровень проблематики, которая волновала режиссеров. А сейчас к нам на фестиваль приезжают театры, которые блистают и в Европе.

У нас есть правило: своих работ в конкурсе мы не выставляем. Премия растет очень трудно. Деньги на нее мы собираем по крупицам весь год. Влезаем в долги, оплачиваем гостиницы… Фестиваль — не прибыльное дело. Но дает колоссальное моральное удовлетворение.

— Пишут, что вы ставите оперу «с человеческим лицом». Как подобраться к этому сложному жанру и сделать его понятным широкому кругу слушателей?

— Более живого и востребованного искусства сегодня просто не существует! Нет европейской страны, где в среднем по величине городе не было бы двух-трех оперных театров, которые ставят в год по пять-шесть названий. И каждый раз зал — полон! Опера — это вершина цивилизации. Ставить оперу сегодня — значит быть в тренде.

Скажем, Моцарт. «Свадьба Фигаро», «Кози фан тутти», «Волшебная флейта» — самые «человеческие» оперы, проникающие в глубины человеческой психологии. «Кози фан тутти» — это такой поток сознания, Бергман в опере. И в то же время они вызывают ощущение абсолютного космоса, музыки вне времени и пространства. Слушаешь — и слезы текут! И не думаешь ни о режиссуре, ни о чем…

Поэтому опере не место на задворках театра. Если делать ее действительно с человеческим лицом. И чистыми руками.
Раздел : Культура, Дата публикации : 2012-09-07 , Автор статьи : Нелли ТЕН-КОВИНА