«…И милость к падшим призывал» — помните у А.С. Пушкина? В наше время, когда бездомные бродяги, беспризорники, бомжи и пьяницы являются частью быта и жизни больших городов, нередко слышим споры о том, нужно ли подавать милостыню бомжу или пьянице. Многие считают: незачем, все равно пропьет, а бомжи, дескать, сами виноваты в своем падении, что заслужили, то и получают. Такое мнение во многом формирует телевидение репортажами о нищих, которых обирают проходимцы, показывают ряженых побирушек с костылями и на инвалидных колясках… Но нужно ли локальные порядки среди бродяжек больших городов и столичных переходов переносить на всех нищих страны?

Кто виноват, что наше общество обросло бездомными и потерявшими себя падшими людьми? Упоенные собственным благополучием, люди проходят мимо протянутой руки нищих с мыслями, что они — не такие, они — лучше... Ну а если так, проявим, однако, доброту и снисходительность, пожалеем убогого… Добрый человек не думает о том, какими мотивами руководствуется просящий милостыню и куда ее потратит, — это его дело, дающий делает это в первую очередь для себя, потому что не может поступить по-другому.

«Жалость унижает человека» — знаменитая формула советского периода, когда считалось унизительным принимать жалость посторонних: «Меня жалеть не надо!», «Я не нуждаюсь в жалости!». Эта удобная и выгодная установка из немецкой философии Ницше пришлась ко двору коммунистическому режиму. Над людьми издевались в ГУЛАГе, гноили, топтали, убивали и попутно внушали, что жалеть человека не надо — унижает!!! Укоренившуюся избитую формулу подхватывают нынешние поколения, даже не задумываясь над содержанием этого пропагандистского лозунга. Но почему унижает? Разве можно унизить жалостью, если это естественный импульс доброты? Жалеют, когда любят, обмануть любовь нельзя. Заставить жалеть тоже нельзя, но добрый человек просто не имеет другого душевного инструмента, кроме жалости и любви, чтобы выразить сострадание попавшему в беду человеку.

Если не жалеют животных, говорят о безжалостном и жестоком отношении к ним, что справедливо. Если уничтожают природу, говорится о варварском, бессердечном отношении к окружающей среде. А вот человека жалеть незачем — унижает! Не потому ли у нас армия брошенных детей и беспризорников, скитающихся бомжами стариков с протянутой рукой?

Как воспитанному коммунистической идеологией человеку, мне тоже казалось, будто жалость унижает, но теперь думаю иначе. Да пусть меня жалеют, что в этом плохого? Убеждаюсь всю жизнь, что через жалость посылается необходимое. Но сколько надо было пройти испытаний и передумать мыслей, чтобы дойти до в общем-то простой жизненной истины! Трудно называть себя инвалидом, привыкнуть к этому нельзя, но можно смириться. И когда приходит смирение, даже маленькая подачка не кажется обидной, начинаешь видеть в ней коснувшийся тебя через кого-то Божий промысел.

Да и потом, имеем ли мы право судить падших, не зная, почему доходят до такой жизни? Евангельский эпизод о блуднице, которую привели к Христу с криками побить камнями, — наглядный пример божеского отношения к падшим. «Пусть тот, кто без греха, первым бросит в нее камень», — сказал Христос разъяренной толпе. И толпа рассеялась. Всегда не мешает оглянуться на себя, прежде чем обвинять другого.

Блаженнее давать, нежели принимать, — это тоже евангельская мудрость. Подающий милостыню очищается, облагораживает свою душу, это свойство присуще уверенным, сильным и свободным натурам. Гордецы, считающие падших недостойными милостивого взора, считают, что с ними такого случиться не может. Но, как говорится, от тюрьмы да от сумы...

Чтобы брать, надо больше мужества, чем для того, чтобы отдавать. Сидя однажды на инвалидной коляске в церковном дворе, я неожиданно оказалась на паперти. Заходившие в ворота люди сначала направлялись ко мне, подавали монетку и шли в храм. Полную горсть накидали. Я всегда искала мужество брать, чтобы не обидеть отказом дающего. Отдавать легче, для этого надо быть просто добрым человеком, но чтобы брать… Работая над собой в этом плане, понимаешь, что нельзя отказывать человеку в желании проявлять душевную щедрость, даже если это ненужная тебе милость. Теперь говорят, будто люди друг другу волки, однако добрых все равно больше, просто их меньше видно, на поверхности всегда плавает легкое и гнилое. Открытые и добрые люди имеют то преимущество перед злыми, что они также открыты для радости и любви, чего обычно лишены обозленные и вечно недовольные люди.

Падшим тоже хочется быть людьми. Когда я бывала в храме в дождливую погоду, к моей коляске подбегала спившаяся женщина, хватала тряпку и вытирала колеса. Она спешила и суетилась, ей тоже хотелось сделать хорошее для ближнего, и она нашла для этого тряпку у порога храма. Было до слез жалко несчастную бездомную, хотелось ей помочь…

Жалость без любви не бывает, эти подруги не ходят одна без другой. Любить людей — не означает посадить всех в свою машину и каждому отдать последнюю рубашку. Истинная любовь снисходит до человеческих слабостей, умеет понимать и прощать, в том числе падение в бомжи. Может быть, любить — значит не презирать падших, не отталкивать их душой, но иметь сердечное сокрушение о постигшем их состоянии.

Человек, не считающий себя выше и лучше других, умеющий признавать собственные ошибки и слабости, всегда способен видеть хорошее в неблагополучном, даже если придется натерпеться за добро и за открытость…

Лидия РЕТИВСКАЯ.

пос. Сенной, пер. Октябрьский.

Темрюкский район.

ОТ РЕДАКЦИИ

Нам показалась очень интересной и правильной позиция постоянного автора и доброго друга «Вольной Кубани» Лидии Ретивской — вы знаете ее по таким добрым и глубоким публикациям, как «Взгляд из инвалидной коляски», «Я полюбила одиночество…» и другие. А как думаете вы? Пишите нам по указанному в выходных данных адресу и на сайт.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2011-08-03 , Автор статьи :