Глаза и уши армии — так во все времена называют полковую разведку. Сами же разведчики — люди особенные. Не зря известная фраза делит весь род людской на тех, с кем бы ты в разведку пошел, и тех, с кем бы нет. Вот так, безоговорочно и жестко, как сама война, стирающая грань между жизнью и смертью.

Для командира полковой разведки 33-й гвардейской Севастопольской ордена Суворова II степени стрелковой дивизии кавалера пяти боевых орденов Василия Васильевича Вертеля война началась в 17 лет. В июле 41-го он ушел добровольцем на фронт. По направлению Анапского райкома комсомола (в Анапу семья коренного кубанского казака бежала из станицы Петровской Славянского района в 30-е годы, спасаясь от голода и расказачивания) его записали в десантники и направили в Ейск. Оттуда три бригады будущих десантников — 5, 6 и 212-ю — перебросили в Ессентуки. Месяцы проходили в упорной учебе на полигоне. С фронта шли нерадостные вести, молодежь рвалась в бой, но дальше учебных прыжков с парашютом дело не шло.

Однажды, это было уже в мае 1942 года, десантников подняли по тревоге. Эшелоны тронулись в направлении станиц Крымской, Гостагаевской, Варениковской. Здесь 3-й воздушно-десантный корпус приказом Верховного Главнокомандования был передан Крымскому фронту, передислоцирован на Таманский полуостров и преобразован в 33-ю гвардейскую стрелковую дивизию, в нее вошли 84, 88, 91-й гвардейские стрелковые полки. Отсюда от Тамани командир взвода разведки 88-го полка Вертель дошел до Восточной Пруссии.

В разведку попал просто. Когда стояли под Варениковской, местный дед, топавший с палочкой из Светлого Пути, увидел в небе «что-то белое». Рассказал командиру. Среди тех храбрецов, кто вызвался пойти в разведку, был и Василий Вертель. «Что-то белое» оказалось немецким десантом — сотни полторы парашютистов. Там же новоиспеченный разведчик принял первый бой. С Северного Кавказа дивизию в июле 1942 года перебросили в донские степи. Переправившись через Дон, войска двинулись в сторону Ростова, за ночь проходили по 30—40 километров. Запомнились бои за станицу Чернышевскую. Она несколько раз переходила из рук в руки, победа далась страшной ценой, народу полегло столько, что там местные жители установили памятник погибшим солдатам и офицерам 33-й стрелковой дивизии.

А дальше был Сталинград. Сначала — отступление. Удивительное дело, — вспоминает Василий Васильевич, — уходим из Сталинграда мимо молчаливых толп горожан, слышим: «Сынки, на кого ж вы нас оставляете?» — «Дед, мы обязательно вернемся!» — мы, молодые бойцы, не зная размеров трагедии первых лет войны, отвечаем с такой святой верой в то, что возвращение будет! И оно было. 33-я дивизия героически обороняла Сталинград, штурмовала Севастополь, брала Кенигсберг.

Кстати, со Сталинградом связано еще одно воспоминание ветерана. Дело было уже в 1945 году, после взятия Кенигсберга. Орден Суворова дивизия получила именно за героизм личного состава при этой операции. Оборонительный рубеж был взят, но на Земландском полуострове оставались фашистские войска. Маршал Василевский обратился к противнику с предложением сдаться, ответа не последовало. Особенно упорно сопротивлялся форт «Гросс-Холь-Штайн». Но и он силами 88-го полка был взят. 250 немецких солдат и офицеров взято в плен.

И вот тогда с немецкой стороны прибыл парламентер с предложением переговоров. На переговоры во вражеский бункер 28-й немецкой дивизии отправились майор Скорик, рядовой Ткаченко как переводчик и командир полковой разведки Вертель.

— Немцы, — рассказывает Василий Васильевич, — несмотря на свое положение, вели себя дерзко, несколько раз взвинченные голоса с немецкой стороны ставили переговоры в тупик — нас могли запросто скосить автоматной очередью. Ситуацию переломило одно слово — упоминание майора Скорика о том, что здесь стоит 33-я Сталинградская дивизия. Слова «Сталинград» немцы боялись как огня. Так бесславная судьба армии Паулюса заставила командира 28-й фашистской дивизии принять решение о капитуляции. В Восточной Пруссии пали все крепости и форты фашистов. А за блестяще проведенные переговоры в числе других парламентеров разведчик Вертель был награжден орденом Красного Знамени.

Четыре ранения перенес разведчик Вертель, но всякий раз возвращался в свой 88-й полк 33-й стрелковой дивизии, а значит — на передовую. Так «везло» этому формированию, что нигде в обозе, в тылу за всю войну бойцам не пришлось передохнуть, разве что в госпитале. О боевом пути командира полковой разведки старшего лейтенанта В.В. Вертеля могут сказать награды — орден Красного Знамени, два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, медали — «За оборону Сталинграда», «За взятие Севастополя», «За взятие Кенигсберга».

Славянский район.
Раздел : Страницы истории, Дата публикации : 2011-05-06 , Автор статьи : Любовь ЧУЦКОВА