Объявленный нашей газетой конкурс «Космонавтика в моей жизни» вызвал большой читательский отклик. В редакцию со всей Кубани поступают письма, в которых земляки делятся своими воспоминаниями о незабываемых годах начала космической эры.

Предлагаем вашему вниманию во многом уникальные воспоминания не просто очевидца, но участника запуска в космос первого человека планеты Юрия Алексеевича Гагарина. Туапсинец подполковник в отставке Юрий Иванович АЛЕКСЕЕВ сразу после окончания Ачинского военного авиационного училища дальней авиации в 1960 году был направлен по распределению на космодром Байконур, где служил до 1975 года.

Ныне весь мир знает Байконур как первую космическую гавань, откуда началось Утро Космической Эры. И мы, современники, свидетели и участники этого события, горды тем, что причастны к нему.

В августе 1960 года я, двадцатилетний лейтенант, выпускник военного училища, прибыл для прохождения службы в инженерно-испытательную воинскую часть полковника В.Н. Юрина, в дальнейшем получившую название «Гагаринский старт». Приказом командира части я был назначен оператором пульта СОТР (система обеспечения температурного режима корабля). Пульт находился в МИКе (монтажно-испытательный корпус), где собиралась ракета в пакет. Однажды я наблюдал сборку ракеты. Слышались шутки сборщиков, кто-то басил нараспев, а когда в зале появился Главный, наступила тишина. Я спросил: кто это? Мне ответили: Королев. Так я впервые увидел Генерального конструктора Сергея Павловича Королева, ныне широко известного.

Воинская часть полковника В.Н. Юрина не являлась какой-то элитной. Я обратил внимание, что здесь были артиллеристы и танкисты, авиаторы и морские офицеры. Люди ничем не были избалованы — ни в жизни, ни в быту. Жилой городок в то время состоял из трех-четырех кирпичных двухэтажных зданий, шести-семи деревянных бараков для обслуживающего персонала, одной столовой и нескольких небольших коттеджей. Офицеры, прожившие здесь несколько лет, рассказывали, что первое время жили в землянках. Но это не смущало. Офицеры буквально бредили ракетами и космосом.

Командир части В.Н. Юрин — человек из легенды. В войну командовал дивизионом «катюш», а после войны испытывал первые боевые ракеты в астраханских степях. Внешне — строг и суров, но справедлив. За полет Гагарина в космос в числе других командиров награжден орденом Ленина. Он и его подчиненные даже не подозревали, что они «творили историю, и она творила их».

В декабре 1960 года начался завершающий этап подготовки к пуску ракеты с первым космонавтом на борту. Никто об этом не говорил, но по многим признакам все догадывались, что скоро произойдет небывалое. Был получен новый агрегат — установщик с лифтом и площадками обслуживания. Вскоре бригада монтажников натянула над котлованом металлическую сетку (на случай катапультирования космонавта при аварийной ситуации на старте).

В начале 1961 года я был переведен в состав стартового расчета, в команду двигателистов, оператором пульта ППТиД, который находился в главной пультовой бункера. С пульта осуществлялась продувка всех магистралей ракеты-носителя газообразным продуктом перед стартом ракеты, а также приводилась в готовность система пожаротушения при аварийных ситуациях.

В части полковника В.Н. Юрина я принимал участие в запусках космонавтов Ю.А. Гагарина, Г.С. Титова, А.Г. Николаева, В.В. Терешковой, В.М. Комарова, К.П. Феоктистова, Б.Б. Егорова, П.И. Беляева, А.А. Леонова, П.Р. Поповича, В.Ф. Быковского.

В конце марта 1961 года руководством страны было принято окончательное решение о запуске космонавта. Уже в первых числах апреля расчет монтажников выгрузил из вагонов ступени ракеты-носителя. Началась сборка ракеты в пакет и технические испытания.

5 апреля на космодром прилетели будущие первопроходцы космоса — Гагарин, Титов, Николаев, Попович… Всех нас занимало: кто же из них полетит в космос первым?

6 апреля окончательно разработано задание космонавту на одновитковый полет. Подписали этот документ ныне всемирно известные С.П. Королев, М.В. Келдыш и Н.П. Каманин. Основными кандидатами на полет были двое — Гагарин и Титов.

8 апреля состоялось закрытое заседание государственной комиссии. Решали вопрос, кто полетит первым. Генерал Каманин назвал Гагарина основным пилотом, Титова — запасным. С ним согласились. Как потом станет известно, С.П. Королев еще раньше решил, кто полетит первым. Когда проводилась экскурсия космонавтов в нашем МИКе, Сергей Павлович спросил у кандидатов в космонавты: «Кто хочет посмотреть кабину корабля изнутри?». Первым вызвался Гагарин. Деловито сняв ботинки, в носках он нырнул в кабину. Это понравилось Королеву.

9 апреля — воскресный день, но работы продолжаются и в МИКе, и на стартовой позиции.

10 апреля в 7 часов утра ракету вывезли на стартовую площадку. Стартовый расчет проводит «сухие» испытания ракеты-носителя.

11 апреля — резервный день. Накануне офицеры высказали просьбу С.П. Королеву о встрече стартового расчета с Гагариным. Сергей Павлович после некоторого раздумья дал добро на митинг. Прямо на стартовой позиции. В час дня состоялась эта встреча. Мы выстроились в каре на площадке перед ракетой. Вскоре подъехали Королев, Каманин, Гагарин и другие космонавты.

Весна затянулась в тот год, настоящего тепла еще не было, тюльпанов в степи было мало. И все-таки стартовики умудрились собрать букеты цветов, чтобы вручить их космонавтам. Многим запомнилось выступление одного офицера из стартового расчета. Он сказал: «Вы будьте уверены, мы так подготовили ракету, что она не подведет. Это мы вам гарантируем!». При этих словах лица присутствующих озарились добрыми улыбками. Когда Гагарину предоставили слово, он горячо поблагодарил всех за труд по подготовке ракеты и заверил, что доверие оправдает.

Вряд ли мы тогда представляли всю значимость предстоящего пуска для будущего. Мы просто делали свое дело, свою работу. А требования С.П. Королева всем хорошо были известны: честность в работе прежде всего. Допустил оплошность, даже самую серьезную, непоправимую, — приди и доложи, никакого наказания не будет. Сергей Павлович почти всегда присутствовал при подготовке ракеты к пуску. На нулевой отметке он садился на стул и наблюдал за ходом работ. Носил он обычно широкополую черную шляпу и зеленый плащ, а в холодное время — черное пальто. По 15-минутной готовности он садился в «газик», объезжал ракету, потом спускался в бункер управления. Так было до 12 апреля 1961 года.

Утро 12 апреля 1961 года выдалось удивительно хорошим. Тихим, солнечным.

Приближалась двухчасовая готовность. Испытатели, находившиеся наверху, на площадках фермы обслуживания, поглядывали на дорогу — не едет ли автобус с космонавтами. «Едут! Едут!!» — наконец донеслось сверху. И вот автобус въехал на СП, развернувшись, остановился. Открылась дверь, и на бетон ступил Гагарин в своем ярко-оранжевом скафандре и белом шлеме.

Здесь, пожалуй, уместно сказать (это мы узнали позже), что когда до выезда на СП оставалось минут 15—20, начальник Центра подготовки космонавтов Карпов, ткнув пальцем в белый гермошлем Гагарина, сказал: «Надо бы тут что-то написать. А то будет приземляться, подумают люди, что это еще один Пауэрс какой-нибудь спустился». Замечание было резонное. Тут же принесли кисточки и баночку с особой быстросохнущей краской и на гермошлеме, не снимая его с головы Гагарина, нарисовали красные буквы — «СССР».

Неуклюже ступая, Гагарин направился к ракете. Доклад председателю государственной комиссии, рукопожатия, объятия, напутствия — все промелькнуло как в калейдоскопе. Преодолев дюжину ступенек, ведущих к лифту, он остановился около открытой двери. «До скорой встречи!» — были его последние слова перед стартом. В лифте его сопровождал офицер Холин из стартовой команды. С вершины ракеты Гагарин глянул вниз. Странное чувство, как он скажет потом, полного спокойствия охватило его. Он вдруг услышал напряженную тишину и увидел бескрайнюю степь. Часы показывали 7 часов 10 минут, когда закрылась крышка люка за космонавтом.

С.П. Королев не был до конца уверен, что запуск человека в космос пройдет нормально. Запуск был в автоматическом режиме, на ручном управлении стояла блокировка. И Сергей Павлович не утерпел, как рассказывали, и перед самым стартом шепнул Гагарину три цифры шифра, отключающие блокировку. Предчувствия Главного конструктора подтвердились: в самый последний момент обнаружится, что нет полной герметизации кабины корабля. При запуске вовремя не отошла кабель-мачта, связывающая ракету-носитель с наземными источниками питания. Но если кабель-мачта не отойдет, она пропашет по борту ракеты… И только уверенность, опирающаяся на твердое знание технических процессов, отчасти интуиция «стреляющего» — начальника стартовой службы полковника А.С. Кириллова — помогли избежать беды.

Пуск ракеты производился с подземного командного пункта-бункера, находящегося под многометровым слоем железобетона. Здесь прохладно и несколько тесновато. Главная пультовая бункера выглядела так: справа от входа невысокий помост с двумя морскими перископами, слева — столик для Главного с телефонами и селектором связи с бортом ракеты, остальное пространство занимают пульты.

По пятиминутной готовности у первого перископа — «стреляющий» А.С. Кириллов, у второго — заместитель Главного Л.А. Воскресенский. На тумбочке между ними громко тикает тщательно выверенный накануне морской хронометр, рядом — карточка «стреляющего». По команде включаю мощные водяные насосы. По кратковременному снижению напряжения видно, что они включились и работают. Главный сидит за столиком с телефонами. Объявляют минутную готовность.

— Ключ на старт! — подает команду «стреляющий».

Оператор Борис Чекунов топит ключ в пульт.

— Протяжка один! Продувка!

На моем пульте загораются зеленые и белые транспаранты. Даже сквозь толщу бетона бункера слышен шум — идет продувка сжатым газом камер сгорания двигателей, магистралей ракеты.

— Ключ на дренаж! Пуск! — почти кричит «стреляющий».

И тут — заминка.

— Не отошла кабель-мачта, — прохрипел «стреляющий».

Но вот сработал главный клапан. Тяга двигателей стала нарастать, усилилась вибрация.

— Отошла! Мачта отошла!

— Предварительная! Главная!

Двигатели ракеты уже ревели во всю свою исполинскую мощь, а бункер содрогался мелкой дрожью.

— Подъем! — звонким голосом уже не докладывает, а кричит оператор центрального пульта Чекунов.

— ПОЕХАЛИ! — так же по-мальчишески звенит в динамиках голос Гагарина.

Хронометрист дает отчет времени… докладывают телеметристы…

Прошел старт — и вдруг тишина. Мы все собрались на площадке, на нулевой отметке. Ждем сообщений. И вот знакомые позывные Москвы. Все, что было в тот день — и огненный старт ракеты, и первое сообщение ТАСС, прочитанное Левитаном по радио с теми же интонациями, к которым привыкли и с которыми он читал победный приказ в мае 1945 года, ликующая страна, взбудораженная планета, — все это живет в памяти и сегодня.

Труден путь в космос, очень труден!

Не один раз ракеты взрывались, и на головы испытателей падало раскаленное железо. Заживо сгорали испытатели и погибали космонавты… Все было. Многие очевидцы тех событий ушли из жизни…

Течет река времени, и в летопись космонавтики вписываются новые яркие страницы. Проникновение в космос позволило человечеству по-новому взглянуть на далекие звезды, на близкие планеты Солнечной системы и их спутники. Вновь после долгого перерыва обращены взоры к Луне. К 2018 году НАСА планирует основательное и долговременное проживание на нашем спутнике. Космическая одиссея человечества продолжается.

Но как бы далеко ни ушли космические корабли будущего, человечество не забудет имя Гагарина. «Он всех нас позвал в космос», — сказал о нем американский астронавт Нейл Армстронг. И это правда. Именно он был первым. И над этим фактом истории время не властно. Шагнув в неизвестность, Юрий Гагарин шагнул в бессмертие.

Юрий АЛЕКСЕЕВ.

Подполковник в отставке.

Туапсе.
Раздел : Общество, Дата публикации : 2011-04-12 , Автор статьи :