Вот что удивляет в истории с реформированием правоохранительных органов, конкретно — с вынесенным на общественное обсуждение законом «О полиции»: это концентрация внимания граждан на предложенном переименовании милиции в полицию. Действительно, непривычно: столько лет на страже порядка с большим или меньшим успехом стояли милиционеры — и вдруг они же, но уже полицейские.

Сторонники нового названия структуры мотивируют это тем, что, мол, милиция — отрыжка социализма, надо, говорят они, вернуться к истинно российской традиции. Для того чтобы придать этой части дискуссии содержательности, напомним, что название «милиция» появилось после Февральской, а не Октябрьской революции. После февраля 17-го на места были разосланы инструкции о создании отрядов народной милиции под командованием армейских офицеров, выбранных земствами и Советами.

Видите, как новое название всех задело. Невольно и мы включились в эту тему. Между тем есть убеждение, что Президент России Дмитрий Медведев, предлагая законопроект о глубокой реформе правоохранительных органов, имел в виду прежде всего не смену вывесок, не возвращение к департаменту полиции, сыскным отделениям, городским полицейским управлениям и полицейским участкам, околоткам и городовым. Суть не в этом. Как ни называй, важнее внутреннее содержание, эффективность деятельности, обеспечение защиты граждан, гарантированной Конституцией страны, следование букве закона и так далее. И уж если говорить о милиции, советской милиции, то ей есть чем гордиться. Нынешней до нее еще расти и расти.

Вот в этом-то и весь смысл реформирования. Это определение, куда расти и зачем. Со вторым все более или менее ясно: чтобы, когда я в три ночи звоню в милицию (простите, может, и полицию) и говорю, что во дворе бесчинствуют компании юнцов, мне не отвечали: «Ложитесь и спите». Я бы и рад, но не дают же! Примитивное определение задач милиции? Конечно. Но граждане именно этого и хотят, в этом главное их требование, чтобы была защита от всяческого произвола дома, на улице, от ущемления личности, оперативное реагирование на заявления.

Смею предположить, что нашему общенародному уму, которому предложено обсудить новый закон, не дано сопоставить предложенные структурные и организационные перемены в будущем МВД и возможную в связи с этим эффективность работы органов правопорядка. И не потому, что скудны мы разумом. Просто это проблема для специалистов, они, изучив практику и опыт — свой и чужеземный, должны сказать, какие подразделения должны быть в новой полиции, сколько народа набирать в штат, чем оснащать, как разграничивать полномочия федеральных и региональных органов и обеспечить взаимодействие всех правоохранительных структур, сколько и как учить милиционеров и избежать дублирующих функций между структурами, а также исключить избыточные, сколько народа в форме надо держать в центральном аппарате и какие на него возложить обязанности, сколько платить, кто должен финансировать и так далее. Поэтому лично я от дискуссии по закону «О полиции» отказываюсь, мне легче в нормах Конституции России разобраться. Подозреваю, что именно поэтому граждане и зациклились на названии.

Докажут в итоге, что в новом виде наши правоохранительные органы будут выявлять, пресекать, раскрывать, расследовать преступления, обеспечивать общественный порядок, — мы примем на веру. Еще активнее мы поддержим политическую установку власти на реформирование правоохранительной системы, если увидим практические результаты. Вот и вся дискуссия.

С другой стороны, общество, не вдаваясь в обозначенные выше детали, убеждено, что нашей милиции меняться надо. Смотрите, даже в перемену названия (далось оно нам) заложен прагматический смысл: с ликвидацией сотрудники могут быть выведены за штат, а потом снова набраны уже в полицейские. Понятно, что решето с более мелкой ячеей в какой-то степени отсеет случайных, неумех, хамов, загребущих, продажных и прочих оборотней.

И вот здесь самая сложная проблема — кадровая: мы ведь в большинстве случаев судим о милиции по контактам с ее представителями. Не праздный вопрос, где набрать столько Жегловых и Шараповых, чтобы без страха и упрека? А тут и мудрить не надо: убежден, что в нашей нынешней милиции достаточно честных и достойных людей, для которых закон превыше всего. И надо, чтобы под сокращение численности не они попали, а совсем другие. Ну а если еще будут реализованы заложенные реформой и квартирные, и зарплатные, и четко очерченные служебные вопросы, так под погоны люди пойдут, будет из кого выбрать.

И потом, показывая пальцем на милиционера, надо нам заглянуть и в себя. Расхожее определение, но милиция такова, каково общество, в ней те же изъяны, что и в нас, остальных. Так что вместе с милицией, или полицией, и мы должны меняться. Потому что в том же проекте нового закона «О полиции» предложено одним из главных критериев сделать оценку полиции со стороны общества. Ну право же, нечестно самому предлагать взятку инспектору за пересечение сплошной, а потом говорить, что в ГАИ сплошь взяточники. Давайте попробуем на равных перед законом! Хотя к людям в форме это относится, конечно же, в первую очередь.

Что касается открытости правоохранителей и их деятельности, то участковых полицейских обяжут отчитываться перед гражданами, проживающими на подведомственной территории. За 25 лет жизни в своем микрорайоне я только раз, совсем недавно, увидел участкового. Территориальным же органам внутренних дел вменят отчеты перед общественными советами и органами власти.

Как-то в одном милицейском учебном заведении спросил у полковника-преподавателя: «Ваши курсанты такие воспитанные, культурные, образованные. Что с ними происходит потом, на службе?». Он развел руками: «Система превращает милиционера в мента». Так вот хотелось бы, чтобы вместе с законом наша по-новому полиция, как сказал президент, стала «современной, честной и дееспособной», чтобы главным стал вопрос «содержания, а не формы».

Всего вам доброго!
Раздел : Политика, Дата публикации : 2010-08-19 , Автор статьи : Александр ГИКАЛО